Фанфик "Освобождение от зла". Глава 39

[alunakanula]

Название: Освобождение от зла
Авторы: Tess and Jacquie, LaVa (внезапно имя Char Chaffin поменялось на два других... Кто из них была Чар, не знаю.)
Рейтинг: R to NC-17
Глава: 39 из 40
Размер: 4792 слов
Категория: MSR, постколонизация
Спойлеры: Седьмой сезон, «Все вещи», БЗБ
Саммари: Малдер и Скалли узнают ужасающую истину о внеземной колонизации — и последующая битва испытывает их силу и их преданность друг другу.

Сайт оригинала: fluky.gossamer.org/story.php?story_title=Delive...
Название оригинала: Deliverance from Evil

Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Перевод: Alunakanula

скачать 39 главу в формате html

~Глава 39~


— Что случилось? — закричала Скалли, пытясь сесть в то время, как Мэри передавала крошечный сверток Малдеру. Его плечи тряслись от вырывающихся из груди всхлипов, он прижал к груди ребенка и принялся осторожно прикасаться губами к его головке. Посмотрев на личико их второго чуда, он почувствовал, как глаза снова наполняются слезами, которые тут же выплеснулись наружу, когда он наконец повернулся к жене и увидел отображенное на ее лице беспокойство.

Улыбка Малдера так сияла, что у нее перехватило дыхание...

— Девочка, — тихо всхлипнул он. — Боже, Скалли. Крошечная, маленькая девочка.

Задыхаясь от радости, Скалли протянула к ребенку руки, и Малдер аккуратно переложил крошечное существо в объятия мамы. Дрожащими пальцами Скалли коснулась черных завитков волос. Она была невероятно изящной и такой крошечной, что казалось просто чудом то, как она могла выжить в одной утробе со своим братом... Милое идеальное личико и похожий на бутончик розы ротик... У нее уже даже были реснички. Реснички у новорожденного младенца... Скалли провела пальцем по малюсенькой ручке, отмечая длинные пальчки. Тонкие... нормальные. Боже, она была настолько в полном порядке, что даже было больно смотреть на нее... Скалли бросила напрасную затею сдерживать слезы и просто дала им волю. Их два маленьких чуда... мальчик и девочка...

Ее мальчик. О... в изгибе ее свободной руки было место, как раз созданное для него, чтобы держать его...

— Я хочу видеть своего сына, — всхлипнула Скалли, протягивая руку в сторону Сары. Женщина принесла мальчика к родителям и устроила его на свободной руке матери. Его еще не успели помыть и волосики были влажными, но Малдер был уверен, что заметил рыжеватый оттенок в пушке, покрывающем головку сына. У одного из их детей будут шикарные волосы Скалли... Он был так рад.

Двадцать крошечных пальчиков на руках и двадцать — на ногах были подсчитаны и облиты родительскими слезами радости. Малдер гладил щечку сына, а Скалли просто глядела с благоговением на обоих малышей. Она не могла поверить, что эти два идеальных существа появились из нее. Она прошептала Малдеру:

— Я чувствую себя единственной на земле женщиной, сумевшей родить ребенка... глупо, правда?

Малдер покачал головой и нежно поцеловал ее мягкие губы.

— Если ты меня спрашиваешь, детка... Так оно и есть.

Слова любви вызвали новый прилив слез, а эмоции полностью захватили ее.

— О, Малдер...

Нехотя Сара тихо прервала их идиллию, подойдя с стулу.

— Дайте-ка я их помою, дорогие мои, — сказала она, протягивая руки.

Скалли аккуратно передала ей детей и взглядом проследила за ними, удаляющимися в другой конец комнаты. Тем временем Мэри дождалась послед и уже приготовленной теплой водой аккуратно вытерла со Скалли кровь. Затем, вытерев ее мягким полотенцем, она выдавила на руки лосьон и нанесла на ноги Скалли, втирая его в раскрасневшуюся кожу. Закончив, она встала, поцеловала Скалли в щеку и сказала Малдеру, кивнув на дверь спальни:

— Отнеси ее в кровать.

Все еще дрожащими руками он поднял Скалли и отнес в спальню. Сара позвала его, когда дети были уже вымыты и завернуты в одеялки, и он пошел в гостиную, чтобы забрать их. Он двигался так быстро, что Скалли даже устало хихикнула, видя как он торопится на своих длинных ногах.

Мэри помогла ей помыться и переодеться в ночнушку. Ненадолго выйдя из комнаты, она вернулась с теплым компрессом, который поместила Скалли между ног, чтобы процесс заживления начался быстрее и внутрь не проникла инфекция. Усевшись в подушках, Скалли обняла свою подругу.

— Спасибо тебе, Мэри! — заплакала она. — Боже! Огромное тебе спасибо!

Мэри улыбнулась и крепко обняла Скалли в ответ. Так они сидели покачиваясь из стороны в сторону, пока не вернулся Малдер, держащий на руках малышей. Скалли с нетерпением протянула руки ему навстречу, и, сев на край кровати, он передал ей сначала одного, потом другого. Его жена в кремовой ночнушке, сидящая на кровати и держащая его детей — он знал, что никогда не устанет смотреть на эту картину. Три его деточки, дороже всего на свете...

— Малыш, я так горжусь тобой, — прошептал он Скалли. — Восхищаюсь твоей силой, решительностью и смелостью... Я так сильно тебя люблю...

Дрожащая улыбка Скалли была ему ответом, за которым последовал такой же тихий шепот слов любви. А потом она посмотрела на малышей.

— Привет, сладкие, — нежно проворковала она. Малдер обнял ее за плечи, а другой рукой аккуратно коснулся сначала одного маленького носика, а потом — другого, снова и снова восхищаясь тем, насколько они были идеальны. Скалли повернула голову и поцеловала его в щеку, а потом в губы.

— Спасибо, Малдер, — прошептала она напротив его губ. — Они такие красивые.

Она снова перевела взгляд на детей пристально изучая и запоминая каждую крошечную черточку. Когда Мэри вернулась в комнату с грелкой для спины Скалли, она обнаружила новоиспеченных родителей с одинаковыми улыбками на лицах, с благоговением смотрящих на своих детей. Мэри так же счастливо улыбнулась и, положив грелку на прикроватную тумбочку, погладила обе мягкие головки.

— Как вы их назовете? — спросила она. Скалли бросила быстрый взгляд наверх, а потом снова перевела его на малышей.

— Закарайя и Ханна, — тихо сказала она и вопросительно посмотрела на мужа. — Да?

Малдер кивнул и взял сына из рук матери.

— Привет, Зак, — сказал он, проведя пальцем по розовым губкам младенца и улыбаясь, когда малыш начал причмокивать. Скалли расстегнула пуговицы на ночнушке, и Ханна моментально начала пристраиваться к маминому соску. Как только он оказался в удобном для нее положении, девочка тут же схватила его и принялась усердно сосать.

— Тебе надо пытаться кормить их одновременно, когда ты сможешь, — посоветовала Сара, стоя у двери. Улыбнувшись, Скалли расстегнула еще несколько пуговиц на ночнушке, чтобы освободить вторую грудь, и Малдер передал ей Зака. Мальчику для поисков понадобились две секунды, и вскоре он уже так же усердно кушал.
Скалли подпрыгнула, когда его крошечный ротик сомкнулся вокруг ее нежного соска, и подняла на Малдера полные благоговения глаза. Его глаза выражали исключительно то же самое. Она кормила не одного, а двоих их бесценных малышей. Они никак не могли в это поверить. Малдер решил, что, наверное, должно пройти несколько дней, прежде чем они смогут осознать, что всё происходит на самом деле. Обстоятельства, которые всегда были против того, чтобы это случилось, слишком долго брали верх. Но всё же они смогли. Женаты и стали родителями двойняшек. Эмоции переполняли, и Малдер поймал себя на том, что снова тайком стирает выступающие на глаза слезы, которые невозможно было сдержать, глядя на то, как женщина, которую он боготворит, кормит грудью его детей...

Сара и Мэри выскользнули из комнаты и закрыли за собой дверь, понимая, что сейчас семью необходимо оставить наедине друг с другом. Две работящие женщины были вымотаны, у них болело всё и ужасно хотелось есть. Раньше тем вечером Мэри перекинулась парой слов с Тарой и пообещала, что будет держать их с Биллом в курсе событий по поводу родов. Тара обещала оставаться дома, если она не будет нужна, потому что понимала, что в их маленьком домике не будет места еще и для нее с Биллом. Она справедливо заметила, что они оба могут ходить туда-сюда и у себя дома, как делали Уолтер, отец Мэри и Майкл, и все остальные жители Маунт Вулук, ждавшие и волновавшиеся в своих домах.

Теперь же две уставшие женщины, охваченные эмоциями, обнимались в гостиной, наконец расслабившись и дав волю слезам. Мэри подняла дрожащую руку и вытерла сначала лицо Сары, потом своё, и сквозь слезы сказала:

— Если мы туда выйдем в таком виде, то они все подумают, что случилось самое худшее, Сара!

Сара кивнула и вытерла свои щеки, затем вытянулась и расправила свою помятую одежду.

— Как я выгляжу, Мэри? Не слишком по-послеродовому, а?

Мэри хихикнула и, покачав головой, потерла капельку крови на рукаве Сары.

— Вовсе нет. Просто закатай рукава и никто не заметит. А я как?

Мэри собрала волосы и заплела их в косу на скорую руку, потом покопалась в кармане, и найдя кусочек пряжи, завязала его на конце косы. Сара оглядела ее и заметила пятнышки крови и других жидкостей у нее на футболке.

— Застегни верхнюю рубашку, Мэри, и всё будет отлично.

Обе распрямились и настолько презентабельно, насколько это было возможно, двинулись к двери. Было уже поздно, но они знали, что все жители деревни ждут новостей о родах. Они открыли дверь и вышли в раннее утро самого длинного дня летнего солнцестояния. Их улыбающиеся лица сияли радостью от проделанной этой ночью работы. Они шли по улице и с радостью стучали в двери.

*************************

Малдер и Скалли заметили, что Ханна начала уставать первой. Она была меньше брата на, наверное, несколько фунтов, и ее животик наполнился быстрее. Ротик перестал двигаться, крошечные губки обмякли вокруг маминого соска и глазки постепенно закрылись. Малдер взял дочь на руки и погладил по спинке, чтобы быстрее дождаться срыгивания, а Скалли тем временем нежно поглаживала рыжие локоны сына, продолжающего сосать и ритмично сжимать пальчики на ее груди. Малдер расплылся в довольной улыбке при виде этой картины жадности и не смог сдержать смешок.

— Сладострастный малыш, правда?

Скалли провела рукой по мягкому плечику сына и ответила:

— Ему нравится, Малдер…

Эта реплика подразумевалась как провокация, и Малдер с радостью поддался, довольный тем, что теперь они могут шутить, дразниться и просто наслаждаться друг другом после стольких беспокойных месяцев.

— Я очень хорошо понимаю, почему ему нравится, Малыш…

Устроившись рядом с женой, Малдер, держа дочь на одной руке, другой рукой обхватил грудь, которую еще недавно занимала малышка. Он осторожно коснулся большим пальцем соска Скалли, и боль от первого прикладывания ребенка к груди утихла. Они оба наблюдали, как дрема охватывает маленького Зака и его глазки начинают закрываться. Когда он уснул, Скалли вынула сосок из его ротика и уселась поудобнее. Ее одолела сильная зевота, которой она тут же подчинилась, но резко вдохнула, почувствовав, как Малдер коснулся пальцем и второго ее соска.

— Так хорошо… Можно, я найму тебя, чтобы ты проделывал эту процедуру каждые три часа, Малдер? Я обещаю, что не останусь в долгу.

Муж принялся показательно громко раздумывать, а Скалли ущипнула его за руку, чтобы поторопить с ответом. Засмеявшись, Малдер прорычал свое решение ей в волосы.

— Что ж, это грязная работенка, но кто-то же должен ее делать… — Он нежно поцеловал ее в лоб и прошептал: — Посмотри на меня, Скалли…
Едва она подняла голову, он поймал ее рот и поцеловал снова, глубоко, держа в руках два прекрасных объекта любви — ее мягкую грудь и их крошечную спящую дочку. Оставив на коже след последнего ласкового движения и еще один поцелуй, он отпустил ее и помог перевернуться на бок и устроиться поудобнее на кровати. Скалли положила Зака на спинку и легла рядом с ним, а Малдер, держа маленькую Ханну на одной руке, вторую положил Скалли под голову вместо подушки. Она чуть коснулась поцелуем его подбородка и сонно произнеся «Я люблю тебя, Малдер…» провалилась в так нужный ей сон.

Прошептав признание ей в ответ, Малдер откинул голову на подушку и позволил себе счастливо расслабиться, глядя на свою жену и детей. Ему совсем не хотелось спать, и он решительно не хотел тратить ни минуты зря, а заполнить каждую секунду созерцанием его маленькой спящей семьи. В тусклом свете раннего летнего утра не было ничего более важного, чем это, и ничего более ценного и исключительного. Они прошли долгую дорогу, чтобы наконец оказаться в этой точке, но им удалось.

— Мы сделали это, Малыш… мы все… — прошептал Малдер в волосы Скалли, и напряжение прошедшего дня навалилось на него со всей силой и погрузило в крепкий сон.

***********

Хотя маме и папе Малдерам досталось мало спокойного сна в эту первую ночь, они были готовы к веренице посетителей, заполнивших их маленькую гостиную.

Мэри пришлось чуть ли не привязать Майкла, чтобы удержать его от того, чтобы постучать к ним в дверь в шесть утра. Мальчик был так охвачен эмоциями, что даже не мог поесть. Тара отослала его кормить кур и коз со строгим наставлением держаться подальше от дома Малдеров до тех пор, пока ему будет позволено туда пойти. Майкл повесил буйну голову и что-то недовольно пробубнил, но всё же, свистнув Нанук, отправлся в хлев.

Мэри потянулась и, вернувшись обратно в спальню, встала рядом с кроватью и глядела на мужа. Уолтер оккупировал ее половину постели, как только она ее покинула, умудрился завернуться во все одеяла и теперь отдаленно напоминал мумию. Мэри присела на край кровати, аккуратно отодвинула одеяло и принялась пальцем нежно вырисовывать узоры, направляясь вниз по его мускулистой спине. Уолтер зашевелился и что-то пробубнил во сне, зарываясь лицом в подушку еще глубже. Мэри наклонилась над ним и проделала губами то же, что минуту назад делал ее палец, следуя по той же самой дорожке.

Уолтер застонал и беспокойно зашевелился, поскольку движения его языка начали возбуждать его в некоторых интересных местах. Мэри продолжала эти сводящие с ума ласки, пока он не повернулся на спину и не открыл один глаз, не забывая при этом хмуриться. Его жена смотрела на него и озорно улыбалась. Он широко зевнул, направляя ей прямо в лицо всё своё утреннее дыхание. Мэри даже не шелохнулась. Она уперлась подбородком ему в грудь и наслаждалась никогда не наскучивающим ей процессом пробуждения Уолтера Скиннера…

Один глаз открыт, ленивый взгляд… румяные от сна щеки и утренняя щетина придавали его лицу любопытный мальчишеский оттенок. Большая рука поднимается и скользит по голове. Наконец, открывается второй глаз и зрение пытается сфокусироваться без очков. Этот близорукий взгляд кажется чертовски сексуальным… Сонное обнаженное тело шевелится под простынями, пробуждаясь к новому дню, и в довершение всего на нее светит миллионами ватт сонная, но смертельно опасная улыбка…

Мэри Скиннер чувствовала себя счастливой женщиной каждое утро каждого дня с тех самых пор, как впервые проснулась в одной постели с этим невероятным мужчиной.

Уолтер провел теплой рукой по блестящим волосам жены и пропустил прохладные пряди через пальцы, притягивая ее лицо к себе для утреннего поцелуя. На вкус она была как кофе и мята, и он был готов с жадностью проглотить ее, когда она разомкнула губы навстречу его поцелую. Рано тем утром он уложил ее в постель после того, как они с Сарой распространили новости о малышах. Она наконец вернулась домой, буквально валясь с ног. От нее пахло жидкостями женского тела и она была напряжена до предела, как накрученная пружина. Он отнес ее в ванную и быстро обмыл ее губкой, пока она сидела на крышке унитаза и качалась, борясь со сном. Он поднял ее и отнес в постель, лег рядом с ней, обнял и нежно целовал, улыбаясь напротив ее волос, когда она пробормотала:

— У нас родились детки, Уолтер… — и уснула.

— Я знаю, любовь моя… и я так тобой горжусь…

Теперь Мэри поцеловала мужа в знак утреннего приветствия и позволила себе насладиться тем, как его сильное тело ответило на ее близость и теплоту. Она прошептала напротив его рта:

— Ммм, прекрасные ощущения… и так мило было, что ты вымыл меня и уложил спать прошлой ночью…

Уолтер немного отпрянул назад и удивленно посмотрел на нее.

— Ты не спала? Ты сопела, пока я тебя умывал, Мэри!

Она пожала плечами и коснулась губами его подбородка.

— Я то отключалась, то снова просыпалась, наверное. Но всё равно это было так мило.

Она снова поцеловала его и, сев на кровати, потянулась. Уолтер посмотрел на ее упругое тело с ленивым голодом во взгляде и потянулся к ней, намереваясь насладиться утренним десертом… Мэри хихикнула и высвободилась из его рук, качая головой.

— Не-а, муженек. Не сейчас. Если я тебе позволю до меня добраться, мы не встанем с этой постели несколько часов! А я хочу, чтобы ты посмотрел на малышей Зака и Ханну.

— Это их так назвали? Я спрашивал тебя вчера, но всё, чего мне удалось добиться, было странное слово, похожее за «Хаззак»… Я так и подумал, что это не может быть настоящим именем!

Уолтер увернулся от ее кулачка и схватил ее за талию, потом отодвинул в сторону и выбрался их кровати, таща ее за собой. Мэри последовала за мужем в ванную, будучи не в силах отвести взгляд от его узких бедер и мускулистых подтянутых ягодиц. Она сглотнула и пробормотала чуть слышно, смотрясь с ним в одно зеркало и причесывая волосы.

— Хм… может быть, мы просто не будем надолго задерживаться…

*************

Билл медленно пережевывал завтрак и ждал, пока Тара закончит кормить Мэгги. Рядом с ним на диване прыгал Мэтти, вереща во весь голос, что ему «нужно увидеть моих малышей прямо сейчас, папа!!!» Билл зажмурился, когда сын оказался слишком близко к его бедному уху, и, скрутив мальчика, усадил его себе на колени в попытке успокоить. Через пару минут перевозбужденное состояние Мэтти начало его раздражать. Он постучал ногой по полу и пристально посмотрел на Тару, делая ей знак поторопиться.

Тара, так же как и ее муж, очень хотели побыстрее увидеть племянника и племянницу, но Мэгги, когда дело касалось еды, становилась очень медленной и методичной. Тара могла вспомнить далеко не один случай, когда она засыпала, кормя дочь грудью, а малышка всё еще продолжала медленно и размеренно сосать.

Мэгги зажала губами ложку, которую Тара помогала ей держать. С вымазанным яичным желтком носом и полным белка ртом она была просто загляденьем. Она посмотрела на отца, нетерпеливо сидящего на диване, и широко ему улыбнулась, в результате чего несколько не дожеванных белых кусочков вывалились изо рта и шлепнулись ей на синий комбинезон. Мэтти тут же обратил внимание на этот беспорядок и закричал:

— Мэгги грязнуля! Мэгги хрюшка!

Билл закрыл ему рот рукой, а Мэгги заверещала от смеха, пока Тара пыталась стереть яйцо с ее одежды и лица. Мэгги крутилась и хихикала, и в конце концов Тара опустила руки, переведя взгляд на Билла и Мэтти, чья диванная потасовка перешла в праздник щекотания. Чтобы ее услышали, ей пришлось перекричать троих хохочущих.

— Билл! Мэтти! Прекратите! Мы уходим прямо сейчас. Я хочу увидеть племянника и племянницу до того, как они пойдут в школу! Я переодену Мэгги, а когда я вернусь, советую вам стоять одетыми возле двери.

Билл тут же пришел в себя и встал, готовый отправиться в путь, а их озорной сынок свалился с дивана на пол, подскочил, подбежал к матери, встал по стойке смирно и отсалютовал:

— Есть, сэр! — После чего он тут же скрылся в своей комнате, пока родители не опомнились. Тара уперла «руки в боки» и повернулась к улыбающемуся во весь рот мужу, который безуспешно пытался хоть немного пригасить улыбку. Он поднял ладони вверх, показывая, что он сдается, и просто продолжал хихикать.

— Тара, честное слово, я его этому не учил!

**************

Гостиная семьи Малдеров была заполнена до отказа шумными гостями, а стол на кухне ломился от изобилия блюд на любой вкус. Самое оживленное действо проходило в и около спальни, где Скалли сидела в подушках и наблюдала, как брат выставляет себя полнейшим идиотом, надеясь, что Ханна улыбнется по-настоящему, а не изобразит на лице нечто отдаленно напоминающее улыбку и вызванное скопившимися в животике газами. Вид ее дюжего брата, сидящего на краю кровати с Ханной на руках и сюсюкающего с ней, был достоин «Полароида».
В комнату вошел Малдер, неся большую тарелку, доверху наполненную едой. Полностью сосредоточенное на мужественном бульканье и баритонном улюлюканье внимание Скалли тут же выхватило из пространства изобилие пищи.

— Малдер, я же это всё не съем! Чем ты думаешь?

Муж мило улыбнулся ей в ответ и передал тарелку. Потом полез в карман и, выудив оттуда две вилки, пристроился рядом с ней на кровати.

— А кто сказал, что это всё тебе? Надо делиться, женщина… Не слыхала про такое?

Малдер наколол на вилку кусочек брокколи, соблазнительно помахал им перед носом у Скалли и, отправив еду к себе в рот, довольно протянул «мммм». Скалли покачала головой и тоже взяла кусочек, удивляясь, как это Малдер, который терпеть не мог брокколи, уминает ее за обе щеки. Если это не связано ни с чем другим, то его пищевые пристрастия очень изменились с тех пор, как они поселились здесь… Она задумчиво жевала и смотрела на мужа.

— Я надеюсь, что это относится и к смене подгузников в три часа ночи, да, муженек?

Билл оторвался от восхищения племянницей и заржал в голос, после чего проговорил серьезным тоном:

— Это святая обязанность мужа, брат… Ты должен. Если будешь увиливать, то я узнаю об этом и тогда мне придется встать из моей теплой удобной постели, вырвать себя из объятий моей женщины, и прийти сюда, чтобы надрать тебе задницу…

На другом конце комнаты качающая спящего племянника «женщина Билла» застыла на половине движения и сверкнула взглядом, направленным на мужа.

— Уилльям Скалли, даже не смей врать в присутствии этих невинных младенцев! И не заставляй меня рассказывать твоей сестре сколько раз мне приходилось выталкивать твою задницу из постели, чтобы заняться этими подгузниками в три часа ночи… Даже не думай. К этой теме мы не прикоснемся.

Тара с презрением фыркнула в сторону во всю улыбающегося мужа и вместе со спящим Заком вышла в соседнюю комнату, бормоча себе под нос о ленивых отцах. Там она передала своего драгоценного племянника с радостью принявшей его Софи, вернулась в спальню и забрала не менее драгоценную племянницу у Билла.

— Моя очередь, Билл. Иди поешь. — Билл театрально вздохнул, встал и поплелся на кухню, не забыв бросить через плечо еще один совет зятю:

— Не позволяй моей сестре собой командовать, Малдер. Присекай всякие попытки на корню и начинай прямо сейчас. Сам видишь, что получается когда у «Маленькой Женщины» проклёвываются маленькие волоски на груди…

Малдер взорвался хохотом. Тара была возмущена.

— БИЛЛИ!!

*************

Весь день Скалли периодически дремала. Она очень быстро уставала. Уверенная в том, что их друзья всё прекрасно понимают, она спала, когда ей это было нужно, решив, что ее тело лучше знает, что ему нужно для полного выздоровления. Когда она проснулась в то утро, у нее поднялась небольшая температура, и Малдер носился вокруг нее как курица-наседка. Она уверяла его, что с ней всё в порядке, но он накрыл ее еще одним одеялом, прежде чем дать ей только что выкупанных близнецов. Скалли была под впечатлением.

— Малдер… когда ты успел их искупать? Я ничего даже не услышала! — Скалли расстегнула ночнушку и приложила детей к груди, пока Малдер усаживался рядом и принялся гладить ее спутанные от сна волосы. Он поцеловал ее в голову.

— Я быстро управляюсь мылом и водой, Малыш. Ханна даже не проснулась, ленивая девочка. Это заняло, наверное, минуту. Я одел ее и положил обратно в кроватку. Когда Зак проснулся, я уже почти всё с ним закончил, поэтому я просто дал ему соску. Может быть, он и пискнул, но всего пару раз.

Малдер взял Ханну у мамы и положил себе на плечо. Она, как положено, срыгнула и тут же оказалась на руках у папы и уснула. Он поглаживал дочку по спинке и наблюдал, как ее жадный брат продолжает сосать как не в себя.

— Я уже вижу всё наперед, Малдер… Твой сын будет выше тебя и тяжелее на двадцать фунтов, а то и больше. — Скалли погладила Зака по мягкой головке. Он отпустил сосок и срыгнул без всякой помощи с ее стороны. — И самостоятельный тоже, как я погляжу. Совсем как папа…

Их друзья приходили и уходили всё утро и весь день и приносили еду и маленькие подарки, а так же с самыми наилучшими намерениями давали советы, которые Скалли с Малдером слушали со смиренными улыбками. Все хотели для этой семьи только самого лучшего, и Скалли даже не могла выразить словами свою благодарность за это. Наличие в доме постоянных нянек дало ей массу времени выспаться. Только несколько раз Малдер будил ее, чтобы накормить малышей. И ей даже в голову не приходило извиняться, когда она начинала дремать и проваливалась в сон при гостях, хотя Майкл пожаловался — исключительно из соображений озорства — что она засопела прямо в середине разговора на предмет того, когда он может прийти посидеть с малышами.

В качестве извинения Скалли обняла его, и он с радостью принял извинения. Теперь он был счастливым мальчиком и темные тени навсегда исчезли из его глаз. Скалли знала, что все эти изменения произошли благодаря любви и заботе не только Мэри, но и Скиннера, который очень серьезно принимал свои обязанности отца. И Майкл просто обожал его...

Для Малдера самой лучшей частью дня было наблюдать за тем, как их большая семья обнимает его детей и воркует над ними, обещая вовсе не на словах, а преданностью и решимостью, обеспечить им полную безопасность. Малдер никогда не был склонен строить воздушные замки. Он знал, что опасность еще не миновала окончательно. Знал, что они никогда не смогут позволить себе потерять бдительность. Несколько месяцев назад, когда Крайчек захватил их деревню и угрожал их жизням, его последними словами была клятва и ядовитая насмешка о том, что выжившей человеческой расе есть чего бояться со стороны инопланетных колонистов. Здесь, за полярным кругом, они были в большей безопасности, чем где-либо, но всё равно уязвимы.

В то утро, когда Крайчек умер, Мэнли пришел к Малдеру и уверил, что не стоит беспокоиться о том, что тело кто-нибудь найдет. Малдер посмотрел в спокойные, темные глаза друга и больше ничего не спрашивал, а тот сжал его плечо в дружеском жесте, поцеловал Скалли в щеку и ушел. Скалли повернулась к Малдеру и прошептала:

— Мы же не хотим этого знать, да, Малдер?

Он мотнул головой и прижал ее к себе.

— Нет, Скалли... Не хотим.

****************

Позже тем вечером, когда ушел последний гость, обнявшись и поцеловавшись на прощание, а также получив обещание обязательно дать знать, если будет нужна какая-нибудь помощь, чтобы облегчить эти первые недели, Малдер наконец закрыл входную дверь и, вздохнув, прислонился к ней спиной. Он оглядел комнату — ни пылинки. Беверли и Сара прошлись по ней как два мини-торнадо, убирая посуду и остатки еды. Мэри оставила на плите жаркое из оленины, божественный аромат которого струился по комнатам. Открытое в кухне окно наполняло дом свежестью очередной летней солнечной ночи.

Лежащая рядом с плитой Нанук подняла голову и тихонько заскулила, потом встала и, подойдя, прижалась к ногам Малдера. Он присел и почесал у собаки за ушами, вызвав тем самым мокрые лобызания, еще больше довольного поскуливания и активное махание хвостом. Преданная собака отказывалась уходить от Скалли, и Майкл наконец оставил попытки выманить ее на улицу, но пообещал утром утащить ее домой. Что до Малдера, так собака могла оставаться навсегда. Он много был ей должен за то, как она заботилась о Скалли во время ее вынужденного заключения. А сегодня казалось, что эта преданность Нанук передалась и детям, потому что она всегда находилась рядом с тем, кто держал малышей, и наблюдала как настоящая сторожевая собака.

Услышав тихое мяуканье в спальне, Малдер подошел к стоявшим у стены колыбелькам. Зак проснулся и, засунув в рот весь кулак, яростно сосал его. Малдер усмехнулся и взял сына на руки, попутно проверив наполненность подгузника. Он не был уверен, но ему казалось, что малыш уже набрал не меньше фунта веса с таким-то аппетитом.

Малдер подошел к окну и отодвинул жалюзи, чтобы показать Заку летнее вечернее небо.

— Еще одна солнечная ночь, сынок. Могу поспорить, что ты дождаться не можешь, когда уже придет время выбежать на улицу и начать швырять бейсбольный мяч, м?

Ребенок смотрел на отца своими маленькими глазками, зевал, не выпуская изо рта мокрый кулак, и его явно намного больше заботила перспектива добраться наконец до маминой груди, нежели носиться от базы к базе. Как по заказу Зак открыл ротик и продемонстрировал силу своих легких на полную катушку, чтобы папа наверняка понял его самое сильное желание. С другого конца комнаты донесся сонный смешок жены.

— Малдер... гоняться за бейбольным мячом — это последнее, о чем сейчас думает этот ребенок...

Малдер отвернулся от окна и, подойдя к кровати, улыбнулся при виде взъерошенной и румяной ото сна Скалли, протягивающей руки к своим мужчинам. Он сел рядом с ней на кровать и передал ей сына, потом поднялся, чтобы принести Ханну, потому что вспомнил, что Сара советовала по возможности кормить их одновременно. Он пристроил спящую дочку к груди жены, поцеловал Скалли в голову и пошел открыть дверь, чтобы выпустить Нанук побегать немного. Когда собака выбежала, Малдер решил поужинать вместе с детьми и, может быть, немного вздремнуть, потому что внезапно он почувствовал себя очень усталым.

***********

Скалли вздохнула с облегчением и откинулась на подушки. Малдер спал на спине рядом с ней, а маленький Зак удобно устроился на папиной груди. Одна большая рука Малдера поддерживала малыша за мягкое место в подгузнике. На лице Скалли расцвела нежная улыбка. Животы обоих ее мальчиков были полны: у Зака — маминым молоком, а у Малдера — оставшимся малиновым пирогом, который принесла Беверли. И они крепко спали.

Ханна немного покрутилась, когда сосок выскользнул из ее маленького ротика, и Скалли переложила девочку к другой груди. Зак взялся за сосание как настоящий чемпион и всегда останавливался, только когда совершенно наедался, а Ханна быстро уставала и очень быстро засыпала у груди. Скалли пощекотала ее за ножку и легонько ущипнула за пальчик, пытаясь снова разбудить, чтобы она могла как следует поесть. Она весила немногим больше четырех фунтов. Теперь было не трудно понять как Ханна могла спрятаться за своим большим, крепким старшим братом.

Ханна изящно зевнула и снова выпустила сосок из ротика. Вытянувшись в струнку, она моргнула, глядя на маму сонными глазками. Скалли пристально рассматривала личико дочери, отмечая темные волосы, так похожие на папины. Оба ребенка унаследовали от папы выпячивающуюся нижнюю губу и изгиб бровей. Сердце Скалли сжималось от любви к маленькой дочурке. Она коснулась губами шелковистых волосиков и шептала слова любви. Она была совершенно влюблена в своих детей, и ее сердце надрывалось от одной только мысли, что она провела много недель, боясь того существа, которое в действительности оказалось ее прекрасной красавицей-дочкой. Она поднесла к губам ручку Ханны и принялась покрывать ее ладошку поцелуями, клянясь, что этот драгоценный ребенок никогда не узнает, что ее мать когда-то сомневалась в ее существовании.

— Мама любит тебя, Ханна, — прошептала она, поднимая дочку на плечо. Ханна зашевелилась, ища более удобное положение, и уткнулась носиком маме в шею. Скалли почувствовала, как маленькое тельце потяжелело, когда Ханна уснула в маминых любящих объятиях, и блаженно закрыла глаза.

КОНЕЦ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТОЙ ГЛАВЫ

@темы: Малдер & Скалли, Фанфики