Всё проходит, и это пройдёт. (С)
Название оригинала: Deliverance from Evil
Авторы: Tess and Char Chaffin
Размер: 40 глав + эпилог
Оригинал: искать тут
Перевод: Alunakanula
Бэта переводчика: Viktoriap63
Оригинал перевода: искать тут
Рейтинг: R to NC-17
Категория: MSR, постколонизация
Спойлеры: Седьмой сезон, «Все вещи», БЗБ
Саммари: Малдер и Скалли узнают ужасающую истину о внеземной колонизации — и последующая битва испытывает их силу и их преданность друг другу.
Предыдущую главу искать тут
скачать 33 главу в формате html
скачать одним файлом главы 1 - 33
читать 33 главу
~ Глава 33~
— Черт побери!
Скалли в пятый раз пересматривала результаты тестов.
— Черт побери, — снова тихонько выругалась она, после чего положила бумаги на заваленный стол в крохотном кабинете клиники и зажала переносицу между пальцами. Исписанные листы будто бы осуждающе глядели на нее. Она потерла усталые глаза. «Столько месяцев уже прошло», — думала она, — «а у меня еще нет действующей вакцины». Скалли с отвращением оттолкнула от себя бумаги. Потом толкнула их еще дальше. И наконец, в порыве ярости она собрала целую папку бумаг, результат пятимесячного труда — все тесты и вычисления, — и швырнула ее через комнату. Глухо ударившись о стену та упала, а вылетевшие графики, таблицы и анализы ДНК плавно опускались на пол. На мгновение Скалли почувствовала удовлетворение, но затем опять опустилась на стул и уставилась на разбросанные по кабинету листы. «Работы и так было невпроворот, — подумала она, — и я только что добавила еще».
Поднявшись со стула, она оперлась на стол и неуклюже опустилась на колени. Собрав большую часть документов в беспорядочную кучу, она сунула их обратно в папку. Ползая по полу она собирала из под стола и из под дивана свои записи и складывала их в папку. Бросив папку на стол, она поднялась и бухнулась в кресло, потом посмотрела на беспорядочно торчащие листы и оттолкнула папку подальше, решив заняться ею позже. Теперь же она обратила свое внимание к компьютеру. Скалли пролистала список файлов, выбрала нужный и открыла его, после чего взяла блокнот и продолжила вычисления.
Она знала, что была близка, очень близка к открытию вакцины. У нее были все нужные составляющие. Нужно было только найти правильную последовательность. Скалли взглянула на монитор и в очередной раз пожалела о том, что у нее нет очков. Делая записи, она склонялась над столом и отчаянно пыталась игнорировать вечную боль в спине. На седьмом месяце беременности ее живот был уже очень большим. Надавив большими пальцами на поясницу, она попыталась сконцентрироваться на имеющейся в распоряжении информации.
— А ты знаешь сколько сейчас времени?
Скалли медленно подняла голову и обнаружила вошедшего в комнату Малдера.
— Что? — устало переспросила она.
Малдер покачал головой и, присев на стол, взглянул на часы.
— Уже почти девять часов, — укоряюще произнес он. — Ты тут сидишь уже почти двенадцать часов. — Скалли рассеянно кивнула и толкнула его в ногу, чтобы вытащить из под нее нужный ей лист бумаги.
— Я знаю, — ответила она. — Но мне многое нужно сделать. — Ей удалось освободить распечатку и теперь она пристально ее изучала, делая пометки на полях. Малдер выпустил раздраженный вздох.
— Я видел, что Мэри ушла три часа назад, — тихо произнес он. Скалли оторвалась от работы и посмотрела на него.
— Что? — спросила она в недоумении. Малдер скрестил руки на груди и с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза.
— Я сказал, что видел, как Мэри ушла из клиники три часа назад, — медленно повторил он. Скалли кивнула и пожала плечами, как будто говоря «ну и что?», а потом открыла новый файл.
— Это я ее отослала, — сказала она, глядя на цифры бегущие по монитору. — Майкл, Уолтер и ее отец не садились без нее ужинать. — Малдер пробубнил что-то себе под нос, и Скалли снова отвлеклась от работы.
— В чем дело, Малдер? — рассерженно спросила она. Она так и не продвинется вперед, если он сейчас же не уйдет. Малдер, уставившись, глядел в одну точку на противоположной стене, медленно считая про себя и пытаясь сдержать гнев.
— Прости, — начала она. — Но моя работа задерживается... я думала, что я уже что-то нашла, — неуклюже закончила она, указывая на гору бумаг на столе. Малдер наклонился и положил руки на подлокотники ее стула, таким образом запираяя ее в клетке из собственного тела. Его взгляд буквально сверлил ее.
— С тех пор, как я нашел в кармане эту пробирку, ты стала будто одержимая, — произнес он обвиняющим тоном. — Ты не ешь. Ты спишь, только когда твое тело отказывается работать. Я тебя вообще не вижу. — Он забрал у нее мышку, закрыл все файлы на мониторе и выключил компьютер. Скалли рванула стул назад и неуклюже поднялась на ноги.
— Я же работала! — закричала она, пытаясь снова завладеть мышкой. Малдер плечами преградил ей путь, дождался, пока компьютер выключится окончательно, и встал рядом с ней во весь рост, пытаясь использовать свои размеры, чтобы подавить ее протесты.
— Так не может больше продолжаться, — сказал он, пытаясь говорить спокойным голосом. — Ты вымоталась. У тебя под глазами черные круги и ты теряешь вес, когда должна его набирать. Ты беременна, Скалли. — Его взгляд переместился на ее округлый живот и снова встретился с ее взглядом,.. и тут Скалли пришла в ярость.
— Тоже мне, Америку открыл! Я знаю, что я беременна, — огрызнулась она. — И не забуду об этом с твоим вечным докапыванием и с вечными замечаниями всех остальных, кто сует нос в мои дела. — Она откинула волосы с лица и, выхватив из ящика стола резинку, резко собрала их в неопрятный хвост. — Каждый день одно и то же, — бормотала она, собирая документы в папку. — Сара поджидает меня по утрам, когда я иду в клинику, и заставляет выпить этот противный чай. — Она содрогнулась от воспоминания. — Тара половину своего времени тратит на то, чтобы упрекать меня в том, что я плохо питаюсь и не делаю зарядку, а в остальное время она выпендривается тем, какая она прекрасная, идеальная мать. — Скалли слышала злобные слова, сыпящиеся из ее рта, но была не в силах остановиться. Она прошла через комнату и, резко открыв ящик, достала несколько тонких папок и добавила к уже лежавшим на столе.
— А все остальные считают мое тело общественной собственностью. Тыкают в меня пальцами и постоянно трогают мой живот, не спрашивая разрешения. Все такие специалисты по беременности и у всех полно советов, предложений и упреков!
Малдер схватил ее за локти, собравшись переубедить ее, но она не дала ему вставить ни слова.
— Меня уже тошнит от всего этого, — прошипела она. — Я отчаянно пытаюсь найти вакцину и у меня нет времени выслушивать от вас всех, какая я ужасно неадекватная мать! — Ее голос звучал низко и злобно.
Она втянула воздух и попыталась вырваться из рук Малдера.
— Я устала от того, что ко мне относятся как к чертовому инкубатору, — сердито произнесла она и снова попыталась выкрутиться. Когда ей не удалось освободиться, она уперлась руками Малдеру в грудь и со всей силы оттолкнулась. Изумленный от ее ядовитого монолога, Малдер отшатнулся назад и врезался в стол, больно ударившись об угол. Он выругался и ошеломленно уставился на Скалли в полной тишине. Скалли дрожащей рукой накрыла рот в шоке от того, что только что сделала. В комнате эхом звучали произнесенные ею ужасные слова...
Почувствовав отвращение к самой себе из-за всего, что она наговорила, она схватила со стола свою работу и поспешила прочь из клиники в холодную арктическую ночь. Далеко ей уйти не удалось. Вскоре она услышала, как дверь распахнулась и до нее донеслись приглушенные шаги Малдера. От неожиданности она задохнулась, когда он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
— Если ты хочешь вести себя как малое дитя — пожалуйста! — проговорил он низким спокойным голосом. — Но до тех пор, пока здоровье моего ребенка зависит от твоего здоровья, ты будешь о себе заботиться. — Сказав это, Малдер протянул ей забытую куртку. Дрожа, она взяла куртку и едва успела одеться, когда он схватил ее за локоть и повел к их домику.
— Пошли, — скомандовал он, проходя через деревню. Он откыл дверь и пристально глядел на Скалли, пока та не вошла в дом. Оглядев комнату, она увидела колыбельку, которую смастерил Малдер под чутким руководством Уоррена. Она стояла на кухонном столе, и Скалли заметила, как аккуратно нанесен на гладкое дерево лак. Она разглядела каждую деталь этой крошечной колыбельки, и весь ее гнев тут же испарился. Боже... какой же она была сволочью. Скалли затошнило. Она украдкой взглянула на Малдера и ее сердце снова опало, когда она увидела его напряженные плечи и сжатые зубы. Она хорошо понимала, о чем он думал в этот момент...
***
Он был так зол... так взбешен. Нет, даже больше, чем взбешен. Черт подери, он был готов взорваться в любую минуту. И именно потому, что он слишком долго пускал всё на самотек... Ему давно было пора твердо запретить ей. Глубокие вдохи не помогали. Сжатые кулаки — тоже. Малдер стоял в центре комнаты и боролся с желанием поднять кухонный стол и запустить его в стену.
У нее не было права. У нее не было права подвергать опасности свое здоровье. Не было права так измучивать себя и ребенка. Не было права считать себя ни чем иным, как инкубатором, Господи... Не было права так злиться на заботу друзей и семьи, которые всего лишь хотели помочь, чем только могли... просто хотели тоже чувствовать себя частью всего этого.
И он хотел чувствовать себя частью,.. но не чувствовал.
Малдер хорошо понимал, что самая большая часть работы доставалась Скалли, и ему противело, что он всего лишь доставил сперму к яйцеклетке. Он не мог помочь ей с вакциной, потому что ничерта в этом не понимал. Когда он нашел в куртке пробирку, он был безумно взволнован тем, что наконец может предложить нечто большее, чем просто его репродуктивные таланты. А когда не сработало даже содержимое пробирки, Малдер снова почувствовал свою никчёмность.
Всё это чертовски досаждало... Последние шесть месяцев его ужасно раздражало его собственное бессилие. Его злость была нелогичной, потому что на уровне подсознания он понимал, что вызывает в нем такие чувства. Он знал Скалли лучше, чем она думала. Он знал, что ведет ее; знал о ее страстях и ее неудачах, и о том, что она всегда требовала от себя совершенных результатов. Он знал...
Но это не отменяло того факта, что она медленно убивала себя и их ребенка. Именно это вызвало ослепивший его гнев и он больше не мог действовать рационально. Не мог оставаться спокойным. Он шумно втянул воздух и повернулся лицом к Скалли, пытаясь настроить свой голос на спокойный тон. Скинув куртку, он повесил ее на крюк у двери.
— Почему бы тебе не переодеться? — тихо сказал он и кивнул в сторону спальни. — Я тут уберу всё.
Он закрыл банку с лаком и начал чистить кисточки. Скалли кивнула, опустила голову и удрученно направилась в спальню. Она методично почистила зубы, умыла лицо и уже застегивала пижаму, когда в комнату вошел Малдер. Скалли села на край матраса и наблюдала, как он готовится ко сну.
Малдер стянул через голову рубашку и бросил ее на стоявший в углу стул, где вскоре оказались и его носки. Пока он снимал джинсы, Скалли наблюдала, как свет от лампы играет на его гладких мускулах. Скрутив джинсы в кучу, он отправил их в другой конец комнаты. Скалли дернулась от такого неожиданного проявления жестокости. Уперев руки в бока, Малдер откинул назад голову, пытаясь совладать со своими эмоциями. Она видела, как его плечи медленно поднялись, затем опустились, он глубоко вздохнул и только после этого повернулся к ней лицом.
— Почему? — тихо спросил он. На его лице одновременно читались злость, боль и замешательство. — Я не понимаю. Я не понимаю, как ты могла сказать все эти обидные слова. — И она знала, что его мозг зациклился на слове «инкубатор» и на всех ужасных ассоциациях, которые вызывало это слово. Он покачал головой и посмотрел ей в глаза в ожидании ответа.
Скалли зажала между коленями переплетенные пальцы и все время выкручивала их, пытаясь объяснить свое поведение хотя бы самой себе. Казалось, что он совершенно не обратил внимания на то, что она оттолкнула его с дороги. Это был первый раз, когда кто-то из них поднял руку на другого в припадке ярости, она всё ещё слышала его приглушенные ругательства, произнесенные, когда он ударился бедром о стол. Она слышала ужасные обвинения и горечь в своих словах, и она не знала, как всё это объяснить. Но она знала, что нужно попытаться. Сегодня что-то между ними сломалось, и она была тому причиной, ее неосторожный выбор слов и жестокость действий, и поэтому теперь она должна была объясниться, чтобы всё исправить.
Она задумалась, пытаясь найти причину такому своему резкому выпаду. Может быть, можно всё объяснить гормонами, но хотя она и была уверена, что причина именно в этом, это не могло послужить оправданием ее поведения. Она почти физически чувствовала боль Малдера и с огромным трудом старалась найти слова, чтобы высказать то, что уже давно ее мучило.
— Я боюсь, — тихо сказала она. В общем, это и было всё объяснение. Она боялась. Невероятно боялась.
Малдер уставился на нее, пытаясь вникнуть в это объяснение.
— Боишься чего? — спросил он прохладным тоном.
Скалли закрыла глаза, зная, что именно она виновата в том, что из его голоса пропали обычные нежность и теплота.
— Что у меня не получится, — прошептала она. — Что я всех подведу. Что не сделаю всё, что могла бы. — Она качалась на краю матраса и просто говорила, не останавливаясь. — Все рассчитывают на меня, Малдер. Все ждут, что я найду вакцину, а я не могу этого сделать. Я близка к этому. Я так чертовски близка, но я не могу понять что не так. Я проверяю и перепроверяю свои вычисления, снова и снова провожу тесты, и всё равно не вижу никакого движения вперед.
Малдер шагнул ближе к кровати.
— Скалли, — начал он, но умолк, когда она вытянула вперед руку в предупреждающем жесте. Она должна была сказать всё, признаться во всём, что так долго глодало ее изнутри. Если бы он прервал ее сейчас, она бы никогда не высказалась.
— Я не хочу быть матерью будущего, Малдер, — тихо сказала она. — Это слишком для меня. Я просто хочу родить нормального здорового ребенка. Я устала от предлагаемых всеми советов. — Малдер удивленно приподнял бровь, но заговорил тихо.
— Они по праву волнуются о здоровье нашего ребенка, — напомнил он. — И они просто хотят помочь. — Скалли кивнула, зная, что он прав, но от этого лучше не стало.
— Из-за них я чувствую себя неадекватной, — призналась она. — Я говорю себе, что делаю всё, что в моих силах, но внутри я знаю, что я всех подвожу. У меня по-прежнему нет вакцины и я пренебрегаю тобой. И у меня не было ни минуты, чтобы просто насладиться своей беременностью. Я лишаю тебя и себя, и ребенка этого чуда, потому что у меня самой нет на него времени. — Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Я уже почти год живу с этим непрекращающимся страхом за наши жизни и наше будущее. Нет времени с ним бороться, и только отталкиваю его прочь, и прочь, и прочь, надеясь, что он уйдет сам, но он не уходит. Он всегда есть. Он притаился.
Она нервно ковыряла пальцами одеяло на кровати.
— И я в ужасе от того, что мне нужно будет рожать, — тихим, стыдливым голосом произнесла она. Малдер резко посмотрел на нее, ошеломленный последним признанием. Откуда еще это, черт возьми?
— Сара и Мэри будут... — начал он, но она снова его перебила, замотав головой и проводя рукой по животу. Этот страх, это волнение она прятала дальше и глубже всего. Она пыталась игнорировать его и прятать от Малдера, но чем ближе была дата родов и чем округлее становился ее живот, чем сильнее и настойчивее страх прорывался наружу.
— Я знаю. Знаю, — тихо сказала она. — Но если что-то пойдет не так... Тут нет врачей, Малдер. Я — единственный врач в деревне, — напомнила она. — Если что-то пойдет не так... — Она провела ладонями по лицу и перевела взгляд вниз на свой раздавшийся живот. Она не хотела, чтобы он знал об этом ее беспокойстве. Она не знала, задумывался ли он о том, что им никто не поможет, если случится что-нибудь ужасное во время родов, и поэтому она хотела уберечь его от этого страха.
— Я зарылась в работе над вакциной, потому что, если я занята тестами и вычислениями, у меня нет времени волноваться о родах, — объяснила она, наконец признаваясь, что заставляло ее проводить все эти бесконечные часы в клинике. — Я проиграла в мыслях все самые невероятные кошмары. Мне тридцать семь лет. У меня скоро должен родиться первый ребенок — наш первый ребенок, и я просто... вот черт. Мне нужна моя мама!
Из ее глаз брызнули горячие слезы, а ее взгляд встретился с застывшим взглядом Малдера. Она шмыгнула носом, пытаясь сдержать рыдания. Она не хотела использовать слезы, как способ смягчить совершенно оправданный гнев Малдера из-за ее недавнего поведения, но она чувствовала, что вода неумолимо собирается хлынуть из глаз, поэтому уставилась в одеяло.
— Она должна была быть здесь, — сказала Скалли. — Я боюсь рожать ребенка без нее. — Она провела тыльной стороной ладони под носом и снова шмыгнула. — Она должна говорить мне, что все мои страхи и волнения совершенно в порядке вещей. Мне нужно, чтобы она обняла меня как тогда, когда я была маленькой, и чтобы сказала мне, что всё будет хорошо. Я хочу к маме... — На слове «мама» ее голос сорвался, внутри всё надорвалось и она потеряла контроль. У нее не было времени оплакивать, равно как и не было времени ни на что другое. Каждому нужно скорбеть о любимых... Она сжалась в комок, и ее плечи тряслись от нахлынувших рыданий.
Гнев и непонимание Малдера растворились в одно мгновение. Он глядел на нее, съёжившуюся и плачущую так, будто ее сердце вот-вот разорвется на куски, и он понял, что Скалли так и не удалось поплакать вволю о своей семье. Она была слишком занята, пытаясь всех спасти... Она забыла сделать то необходимое, что было нужно, чтобы спасти себя саму. И если она считала, что подвела тех, кто на нее рассчитывал... что ж, значит, и Малдер их подвел. И сегодня это прекратится. Он позаботится об этом, как только успокоит жену и поможет ей справиться с ее страхами. Наконец он мог что-то для нее сделать. Что-то, что не мог сделать для нее никто другой...
Малдер сел рядом с ней и крепко обнял, чувствуя, как горячие слезы собрались и у него в глазах. Рыдания душили ее и сотрясали все ее тело. Малдер крепко прижал ее к груди и изо всех сил старался держаться ради нее. Ощущения были такие, будто бы он заново потерял свою семью... Будто снова переживает тот черный день, когда Скалли навела пистолет на собственного брата, чтобы закончить его страдания. В тот день Скалли столько потеряла, и Малдер потерял ту ее часть, которая умерла вместе с ее матерью и семьей.
Он очень хотел всё вернуть. Он страстно желал вернуть к жизни свою тёщу, чтобы она могла быть рядом со Скалли, когда та нуждалась в ней. Покачивая жену, он постепенно прогонял боль из ее сердца.
— Она нужна мне каждый день, Малдер... Каждое утро я просыпаюсь, и частичка меня умирает, потому что я не могу взять телефон и спросить у нее, больно ли кормить грудью или какие витамины мне нужны, или нормально ли то, что мне страшно хочется соленого... Я не могу посмеяться с ней над всякими глупостями, которые я слышала по радио, а она не может рассказать мне о последних событиях в тех мыльных операх, что она смотрела. — Скалли вытерла слезы и посмотрела в блестящие от влаги сочувствующие глаза мужа.
— Она не могла первой прикоснуться к моему животу и сказать, что малыш сильно пихается... а я хотела, чтобы ее рука была первой, Малдер... Мне нужно было, чтобы было именно так. — По ее щекам полились новые слезы и смешались с теми, что текли по щекам Малдера.
— О, детка, я знаю, поверь. Пожалуйста, Скалли, не надо. Ты сама себя доводишь, милая. Пожалуйста, не надо больше. Я бы сделал всё, что угодно, если бы можно было вернуть ее тебе. Мне тоже ее не хватает.
Они сидели на краю постели и плакали, и их горячие слезы одновременно обжигали и очищали. Малдер покрывал лицо Скалли поцелуями и шептал ей на ухо успокаивающие слова, и через некотороое время ей удалось немного взять себя в руки.
Через пять минут она уснула в его объятиях, а Малдер, не отпуская ее, натянул одеяло поверх них обоих. Прижимая ее к себе даже во сне, он надеялся, что облегчает ее боль.
И свою тоже.
Конец тридцать третьей главы
Авторы: Tess and Char Chaffin
Размер: 40 глав + эпилог
Оригинал: искать тут
Перевод: Alunakanula
Бэта переводчика: Viktoriap63
Оригинал перевода: искать тут
Рейтинг: R to NC-17
Категория: MSR, постколонизация
Спойлеры: Седьмой сезон, «Все вещи», БЗБ
Саммари: Малдер и Скалли узнают ужасающую истину о внеземной колонизации — и последующая битва испытывает их силу и их преданность друг другу.
Предыдущую главу искать тут
скачать 33 главу в формате html
скачать одним файлом главы 1 - 33
читать 33 главу
~ Глава 33~
— Черт побери!
Скалли в пятый раз пересматривала результаты тестов.
— Черт побери, — снова тихонько выругалась она, после чего положила бумаги на заваленный стол в крохотном кабинете клиники и зажала переносицу между пальцами. Исписанные листы будто бы осуждающе глядели на нее. Она потерла усталые глаза. «Столько месяцев уже прошло», — думала она, — «а у меня еще нет действующей вакцины». Скалли с отвращением оттолкнула от себя бумаги. Потом толкнула их еще дальше. И наконец, в порыве ярости она собрала целую папку бумаг, результат пятимесячного труда — все тесты и вычисления, — и швырнула ее через комнату. Глухо ударившись о стену та упала, а вылетевшие графики, таблицы и анализы ДНК плавно опускались на пол. На мгновение Скалли почувствовала удовлетворение, но затем опять опустилась на стул и уставилась на разбросанные по кабинету листы. «Работы и так было невпроворот, — подумала она, — и я только что добавила еще».
Поднявшись со стула, она оперлась на стол и неуклюже опустилась на колени. Собрав большую часть документов в беспорядочную кучу, она сунула их обратно в папку. Ползая по полу она собирала из под стола и из под дивана свои записи и складывала их в папку. Бросив папку на стол, она поднялась и бухнулась в кресло, потом посмотрела на беспорядочно торчащие листы и оттолкнула папку подальше, решив заняться ею позже. Теперь же она обратила свое внимание к компьютеру. Скалли пролистала список файлов, выбрала нужный и открыла его, после чего взяла блокнот и продолжила вычисления.
Она знала, что была близка, очень близка к открытию вакцины. У нее были все нужные составляющие. Нужно было только найти правильную последовательность. Скалли взглянула на монитор и в очередной раз пожалела о том, что у нее нет очков. Делая записи, она склонялась над столом и отчаянно пыталась игнорировать вечную боль в спине. На седьмом месяце беременности ее живот был уже очень большим. Надавив большими пальцами на поясницу, она попыталась сконцентрироваться на имеющейся в распоряжении информации.
— А ты знаешь сколько сейчас времени?
Скалли медленно подняла голову и обнаружила вошедшего в комнату Малдера.
— Что? — устало переспросила она.
Малдер покачал головой и, присев на стол, взглянул на часы.
— Уже почти девять часов, — укоряюще произнес он. — Ты тут сидишь уже почти двенадцать часов. — Скалли рассеянно кивнула и толкнула его в ногу, чтобы вытащить из под нее нужный ей лист бумаги.
— Я знаю, — ответила она. — Но мне многое нужно сделать. — Ей удалось освободить распечатку и теперь она пристально ее изучала, делая пометки на полях. Малдер выпустил раздраженный вздох.
— Я видел, что Мэри ушла три часа назад, — тихо произнес он. Скалли оторвалась от работы и посмотрела на него.
— Что? — спросила она в недоумении. Малдер скрестил руки на груди и с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза.
— Я сказал, что видел, как Мэри ушла из клиники три часа назад, — медленно повторил он. Скалли кивнула и пожала плечами, как будто говоря «ну и что?», а потом открыла новый файл.
— Это я ее отослала, — сказала она, глядя на цифры бегущие по монитору. — Майкл, Уолтер и ее отец не садились без нее ужинать. — Малдер пробубнил что-то себе под нос, и Скалли снова отвлеклась от работы.
— В чем дело, Малдер? — рассерженно спросила она. Она так и не продвинется вперед, если он сейчас же не уйдет. Малдер, уставившись, глядел в одну точку на противоположной стене, медленно считая про себя и пытаясь сдержать гнев.
— Прости, — начала она. — Но моя работа задерживается... я думала, что я уже что-то нашла, — неуклюже закончила она, указывая на гору бумаг на столе. Малдер наклонился и положил руки на подлокотники ее стула, таким образом запираяя ее в клетке из собственного тела. Его взгляд буквально сверлил ее.
— С тех пор, как я нашел в кармане эту пробирку, ты стала будто одержимая, — произнес он обвиняющим тоном. — Ты не ешь. Ты спишь, только когда твое тело отказывается работать. Я тебя вообще не вижу. — Он забрал у нее мышку, закрыл все файлы на мониторе и выключил компьютер. Скалли рванула стул назад и неуклюже поднялась на ноги.
— Я же работала! — закричала она, пытаясь снова завладеть мышкой. Малдер плечами преградил ей путь, дождался, пока компьютер выключится окончательно, и встал рядом с ней во весь рост, пытаясь использовать свои размеры, чтобы подавить ее протесты.
— Так не может больше продолжаться, — сказал он, пытаясь говорить спокойным голосом. — Ты вымоталась. У тебя под глазами черные круги и ты теряешь вес, когда должна его набирать. Ты беременна, Скалли. — Его взгляд переместился на ее округлый живот и снова встретился с ее взглядом,.. и тут Скалли пришла в ярость.
— Тоже мне, Америку открыл! Я знаю, что я беременна, — огрызнулась она. — И не забуду об этом с твоим вечным докапыванием и с вечными замечаниями всех остальных, кто сует нос в мои дела. — Она откинула волосы с лица и, выхватив из ящика стола резинку, резко собрала их в неопрятный хвост. — Каждый день одно и то же, — бормотала она, собирая документы в папку. — Сара поджидает меня по утрам, когда я иду в клинику, и заставляет выпить этот противный чай. — Она содрогнулась от воспоминания. — Тара половину своего времени тратит на то, чтобы упрекать меня в том, что я плохо питаюсь и не делаю зарядку, а в остальное время она выпендривается тем, какая она прекрасная, идеальная мать. — Скалли слышала злобные слова, сыпящиеся из ее рта, но была не в силах остановиться. Она прошла через комнату и, резко открыв ящик, достала несколько тонких папок и добавила к уже лежавшим на столе.
— А все остальные считают мое тело общественной собственностью. Тыкают в меня пальцами и постоянно трогают мой живот, не спрашивая разрешения. Все такие специалисты по беременности и у всех полно советов, предложений и упреков!
Малдер схватил ее за локти, собравшись переубедить ее, но она не дала ему вставить ни слова.
— Меня уже тошнит от всего этого, — прошипела она. — Я отчаянно пытаюсь найти вакцину и у меня нет времени выслушивать от вас всех, какая я ужасно неадекватная мать! — Ее голос звучал низко и злобно.
Она втянула воздух и попыталась вырваться из рук Малдера.
— Я устала от того, что ко мне относятся как к чертовому инкубатору, — сердито произнесла она и снова попыталась выкрутиться. Когда ей не удалось освободиться, она уперлась руками Малдеру в грудь и со всей силы оттолкнулась. Изумленный от ее ядовитого монолога, Малдер отшатнулся назад и врезался в стол, больно ударившись об угол. Он выругался и ошеломленно уставился на Скалли в полной тишине. Скалли дрожащей рукой накрыла рот в шоке от того, что только что сделала. В комнате эхом звучали произнесенные ею ужасные слова...
Почувствовав отвращение к самой себе из-за всего, что она наговорила, она схватила со стола свою работу и поспешила прочь из клиники в холодную арктическую ночь. Далеко ей уйти не удалось. Вскоре она услышала, как дверь распахнулась и до нее донеслись приглушенные шаги Малдера. От неожиданности она задохнулась, когда он схватил ее за руку и развернул к себе лицом.
— Если ты хочешь вести себя как малое дитя — пожалуйста! — проговорил он низким спокойным голосом. — Но до тех пор, пока здоровье моего ребенка зависит от твоего здоровья, ты будешь о себе заботиться. — Сказав это, Малдер протянул ей забытую куртку. Дрожа, она взяла куртку и едва успела одеться, когда он схватил ее за локоть и повел к их домику.
— Пошли, — скомандовал он, проходя через деревню. Он откыл дверь и пристально глядел на Скалли, пока та не вошла в дом. Оглядев комнату, она увидела колыбельку, которую смастерил Малдер под чутким руководством Уоррена. Она стояла на кухонном столе, и Скалли заметила, как аккуратно нанесен на гладкое дерево лак. Она разглядела каждую деталь этой крошечной колыбельки, и весь ее гнев тут же испарился. Боже... какой же она была сволочью. Скалли затошнило. Она украдкой взглянула на Малдера и ее сердце снова опало, когда она увидела его напряженные плечи и сжатые зубы. Она хорошо понимала, о чем он думал в этот момент...
***
Он был так зол... так взбешен. Нет, даже больше, чем взбешен. Черт подери, он был готов взорваться в любую минуту. И именно потому, что он слишком долго пускал всё на самотек... Ему давно было пора твердо запретить ей. Глубокие вдохи не помогали. Сжатые кулаки — тоже. Малдер стоял в центре комнаты и боролся с желанием поднять кухонный стол и запустить его в стену.
У нее не было права. У нее не было права подвергать опасности свое здоровье. Не было права так измучивать себя и ребенка. Не было права считать себя ни чем иным, как инкубатором, Господи... Не было права так злиться на заботу друзей и семьи, которые всего лишь хотели помочь, чем только могли... просто хотели тоже чувствовать себя частью всего этого.
И он хотел чувствовать себя частью,.. но не чувствовал.
Малдер хорошо понимал, что самая большая часть работы доставалась Скалли, и ему противело, что он всего лишь доставил сперму к яйцеклетке. Он не мог помочь ей с вакциной, потому что ничерта в этом не понимал. Когда он нашел в куртке пробирку, он был безумно взволнован тем, что наконец может предложить нечто большее, чем просто его репродуктивные таланты. А когда не сработало даже содержимое пробирки, Малдер снова почувствовал свою никчёмность.
Всё это чертовски досаждало... Последние шесть месяцев его ужасно раздражало его собственное бессилие. Его злость была нелогичной, потому что на уровне подсознания он понимал, что вызывает в нем такие чувства. Он знал Скалли лучше, чем она думала. Он знал, что ведет ее; знал о ее страстях и ее неудачах, и о том, что она всегда требовала от себя совершенных результатов. Он знал...
Но это не отменяло того факта, что она медленно убивала себя и их ребенка. Именно это вызвало ослепивший его гнев и он больше не мог действовать рационально. Не мог оставаться спокойным. Он шумно втянул воздух и повернулся лицом к Скалли, пытаясь настроить свой голос на спокойный тон. Скинув куртку, он повесил ее на крюк у двери.
— Почему бы тебе не переодеться? — тихо сказал он и кивнул в сторону спальни. — Я тут уберу всё.
Он закрыл банку с лаком и начал чистить кисточки. Скалли кивнула, опустила голову и удрученно направилась в спальню. Она методично почистила зубы, умыла лицо и уже застегивала пижаму, когда в комнату вошел Малдер. Скалли села на край матраса и наблюдала, как он готовится ко сну.
Малдер стянул через голову рубашку и бросил ее на стоявший в углу стул, где вскоре оказались и его носки. Пока он снимал джинсы, Скалли наблюдала, как свет от лампы играет на его гладких мускулах. Скрутив джинсы в кучу, он отправил их в другой конец комнаты. Скалли дернулась от такого неожиданного проявления жестокости. Уперев руки в бока, Малдер откинул назад голову, пытаясь совладать со своими эмоциями. Она видела, как его плечи медленно поднялись, затем опустились, он глубоко вздохнул и только после этого повернулся к ней лицом.
— Почему? — тихо спросил он. На его лице одновременно читались злость, боль и замешательство. — Я не понимаю. Я не понимаю, как ты могла сказать все эти обидные слова. — И она знала, что его мозг зациклился на слове «инкубатор» и на всех ужасных ассоциациях, которые вызывало это слово. Он покачал головой и посмотрел ей в глаза в ожидании ответа.
Скалли зажала между коленями переплетенные пальцы и все время выкручивала их, пытаясь объяснить свое поведение хотя бы самой себе. Казалось, что он совершенно не обратил внимания на то, что она оттолкнула его с дороги. Это был первый раз, когда кто-то из них поднял руку на другого в припадке ярости, она всё ещё слышала его приглушенные ругательства, произнесенные, когда он ударился бедром о стол. Она слышала ужасные обвинения и горечь в своих словах, и она не знала, как всё это объяснить. Но она знала, что нужно попытаться. Сегодня что-то между ними сломалось, и она была тому причиной, ее неосторожный выбор слов и жестокость действий, и поэтому теперь она должна была объясниться, чтобы всё исправить.
Она задумалась, пытаясь найти причину такому своему резкому выпаду. Может быть, можно всё объяснить гормонами, но хотя она и была уверена, что причина именно в этом, это не могло послужить оправданием ее поведения. Она почти физически чувствовала боль Малдера и с огромным трудом старалась найти слова, чтобы высказать то, что уже давно ее мучило.
— Я боюсь, — тихо сказала она. В общем, это и было всё объяснение. Она боялась. Невероятно боялась.
Малдер уставился на нее, пытаясь вникнуть в это объяснение.
— Боишься чего? — спросил он прохладным тоном.
Скалли закрыла глаза, зная, что именно она виновата в том, что из его голоса пропали обычные нежность и теплота.
— Что у меня не получится, — прошептала она. — Что я всех подведу. Что не сделаю всё, что могла бы. — Она качалась на краю матраса и просто говорила, не останавливаясь. — Все рассчитывают на меня, Малдер. Все ждут, что я найду вакцину, а я не могу этого сделать. Я близка к этому. Я так чертовски близка, но я не могу понять что не так. Я проверяю и перепроверяю свои вычисления, снова и снова провожу тесты, и всё равно не вижу никакого движения вперед.
Малдер шагнул ближе к кровати.
— Скалли, — начал он, но умолк, когда она вытянула вперед руку в предупреждающем жесте. Она должна была сказать всё, признаться во всём, что так долго глодало ее изнутри. Если бы он прервал ее сейчас, она бы никогда не высказалась.
— Я не хочу быть матерью будущего, Малдер, — тихо сказала она. — Это слишком для меня. Я просто хочу родить нормального здорового ребенка. Я устала от предлагаемых всеми советов. — Малдер удивленно приподнял бровь, но заговорил тихо.
— Они по праву волнуются о здоровье нашего ребенка, — напомнил он. — И они просто хотят помочь. — Скалли кивнула, зная, что он прав, но от этого лучше не стало.
— Из-за них я чувствую себя неадекватной, — призналась она. — Я говорю себе, что делаю всё, что в моих силах, но внутри я знаю, что я всех подвожу. У меня по-прежнему нет вакцины и я пренебрегаю тобой. И у меня не было ни минуты, чтобы просто насладиться своей беременностью. Я лишаю тебя и себя, и ребенка этого чуда, потому что у меня самой нет на него времени. — Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Я уже почти год живу с этим непрекращающимся страхом за наши жизни и наше будущее. Нет времени с ним бороться, и только отталкиваю его прочь, и прочь, и прочь, надеясь, что он уйдет сам, но он не уходит. Он всегда есть. Он притаился.
Она нервно ковыряла пальцами одеяло на кровати.
— И я в ужасе от того, что мне нужно будет рожать, — тихим, стыдливым голосом произнесла она. Малдер резко посмотрел на нее, ошеломленный последним признанием. Откуда еще это, черт возьми?
— Сара и Мэри будут... — начал он, но она снова его перебила, замотав головой и проводя рукой по животу. Этот страх, это волнение она прятала дальше и глубже всего. Она пыталась игнорировать его и прятать от Малдера, но чем ближе была дата родов и чем округлее становился ее живот, чем сильнее и настойчивее страх прорывался наружу.
— Я знаю. Знаю, — тихо сказала она. — Но если что-то пойдет не так... Тут нет врачей, Малдер. Я — единственный врач в деревне, — напомнила она. — Если что-то пойдет не так... — Она провела ладонями по лицу и перевела взгляд вниз на свой раздавшийся живот. Она не хотела, чтобы он знал об этом ее беспокойстве. Она не знала, задумывался ли он о том, что им никто не поможет, если случится что-нибудь ужасное во время родов, и поэтому она хотела уберечь его от этого страха.
— Я зарылась в работе над вакциной, потому что, если я занята тестами и вычислениями, у меня нет времени волноваться о родах, — объяснила она, наконец признаваясь, что заставляло ее проводить все эти бесконечные часы в клинике. — Я проиграла в мыслях все самые невероятные кошмары. Мне тридцать семь лет. У меня скоро должен родиться первый ребенок — наш первый ребенок, и я просто... вот черт. Мне нужна моя мама!
Из ее глаз брызнули горячие слезы, а ее взгляд встретился с застывшим взглядом Малдера. Она шмыгнула носом, пытаясь сдержать рыдания. Она не хотела использовать слезы, как способ смягчить совершенно оправданный гнев Малдера из-за ее недавнего поведения, но она чувствовала, что вода неумолимо собирается хлынуть из глаз, поэтому уставилась в одеяло.
— Она должна была быть здесь, — сказала Скалли. — Я боюсь рожать ребенка без нее. — Она провела тыльной стороной ладони под носом и снова шмыгнула. — Она должна говорить мне, что все мои страхи и волнения совершенно в порядке вещей. Мне нужно, чтобы она обняла меня как тогда, когда я была маленькой, и чтобы сказала мне, что всё будет хорошо. Я хочу к маме... — На слове «мама» ее голос сорвался, внутри всё надорвалось и она потеряла контроль. У нее не было времени оплакивать, равно как и не было времени ни на что другое. Каждому нужно скорбеть о любимых... Она сжалась в комок, и ее плечи тряслись от нахлынувших рыданий.
Гнев и непонимание Малдера растворились в одно мгновение. Он глядел на нее, съёжившуюся и плачущую так, будто ее сердце вот-вот разорвется на куски, и он понял, что Скалли так и не удалось поплакать вволю о своей семье. Она была слишком занята, пытаясь всех спасти... Она забыла сделать то необходимое, что было нужно, чтобы спасти себя саму. И если она считала, что подвела тех, кто на нее рассчитывал... что ж, значит, и Малдер их подвел. И сегодня это прекратится. Он позаботится об этом, как только успокоит жену и поможет ей справиться с ее страхами. Наконец он мог что-то для нее сделать. Что-то, что не мог сделать для нее никто другой...
Малдер сел рядом с ней и крепко обнял, чувствуя, как горячие слезы собрались и у него в глазах. Рыдания душили ее и сотрясали все ее тело. Малдер крепко прижал ее к груди и изо всех сил старался держаться ради нее. Ощущения были такие, будто бы он заново потерял свою семью... Будто снова переживает тот черный день, когда Скалли навела пистолет на собственного брата, чтобы закончить его страдания. В тот день Скалли столько потеряла, и Малдер потерял ту ее часть, которая умерла вместе с ее матерью и семьей.
Он очень хотел всё вернуть. Он страстно желал вернуть к жизни свою тёщу, чтобы она могла быть рядом со Скалли, когда та нуждалась в ней. Покачивая жену, он постепенно прогонял боль из ее сердца.
— Она нужна мне каждый день, Малдер... Каждое утро я просыпаюсь, и частичка меня умирает, потому что я не могу взять телефон и спросить у нее, больно ли кормить грудью или какие витамины мне нужны, или нормально ли то, что мне страшно хочется соленого... Я не могу посмеяться с ней над всякими глупостями, которые я слышала по радио, а она не может рассказать мне о последних событиях в тех мыльных операх, что она смотрела. — Скалли вытерла слезы и посмотрела в блестящие от влаги сочувствующие глаза мужа.
— Она не могла первой прикоснуться к моему животу и сказать, что малыш сильно пихается... а я хотела, чтобы ее рука была первой, Малдер... Мне нужно было, чтобы было именно так. — По ее щекам полились новые слезы и смешались с теми, что текли по щекам Малдера.
— О, детка, я знаю, поверь. Пожалуйста, Скалли, не надо. Ты сама себя доводишь, милая. Пожалуйста, не надо больше. Я бы сделал всё, что угодно, если бы можно было вернуть ее тебе. Мне тоже ее не хватает.
Они сидели на краю постели и плакали, и их горячие слезы одновременно обжигали и очищали. Малдер покрывал лицо Скалли поцелуями и шептал ей на ухо успокаивающие слова, и через некотороое время ей удалось немного взять себя в руки.
Через пять минут она уснула в его объятиях, а Малдер, не отпуская ее, натянул одеяло поверх них обоих. Прижимая ее к себе даже во сне, он надеялся, что облегчает ее боль.
И свою тоже.
Конец тридцать третьей главы
@темы: Дэйна Скалли / Джиллиан Андерсон, Фокс Малдер / Дэвид Духовны, Малдер & Скалли, Фанфики
-
-
29.01.2012 в 16:46