Всё проходит, и это пройдёт. (С)
Название оригинала: Deliverance from Evil
Авторы: Tess and Char Chaffin
Размер: 40 глав + эпилог
Оригинал: искать тут
Перевод: Alunakanula
Бэта переводчика: Viktoriap63
Оригинал перевода: искать тут
Рейтинг: R to NC-17
Категория: MSR, постколонизация
Спойлеры: Седьмой сезон, «Все вещи», БЗБ
Саммари: Малдер и Скалли узнают ужасающую истину о внеземной колонизации — и последующая битва испытывает их силу и их преданность друг другу.
Предыдущую главу искать тут
скачать 32 главу в формате html
скачать одним файлом главы 1 - 32
читать 32 главу~Глава 32~
Выстрел прозвучал громко и однозначно, когда Малдер сделал последний поворот из-за домиков и остановил свой снегоход, чуть не наехав на лежащее на снегу тело. В темноте, которая разрушалась только тусклым светом лампы из хлева, было невозможно понять, кто или что лежит на снегу всего в нескольких ярдов от полозьев...
А затем он услышал самый прекрасный звук, который он слышал в своей жизни. Голос был хриплый и срывался от страха и боли, но он был живой. Слава Богу, живой...
— МАЛДЕР!
Из темноты Скалли выбежала к Малдеру, обняла его и спряталась в его теплую куртку, а он, дрожа от напряжения, обхватил ее и крепко прижал к себе. Эти объятия были уже слишком. Им обоим так нужен был этот непосредственный контакт друг с другом, что они даже не подумали о том, какими синяками завтра это может обернуться. Где-то вдалеке он слышал рев моторов других снегоходов, который вскоре утих. Он увидел бегущего к Мэри Скиннера, заключающего в объятия ее и Мэтти, слышал, как Мэри, всхлипывая, произносит имя своего любимого, и оно прорывается через плач ребенка.
Малдер оторвал свое лицо от волос Скалли и отвел запутанные пряди с ее влажного лица, тут же спрашивая:
— Детка, ты в порядке? Не ранена? Я слышал выстрел... скажи, что произошло! Я знал, что ты была в опасности...
Только это он и успел сказать, потому что Скалли устало кивнула, ни чуть не удивившись, что ее муж откуда-то всё знал. Она указала на кровь на земле.
— Крайчек... — ее голос звучал надрывным хрипом. — Господи... он нашел нас. Не знаю как, но нашел. Он пытался забрать меня с собой, но на него напала Нанук... — она огляделась в поисках погибшей собаки и вздохнула с облегчением, когда увидела, что та лежит в снегу и зализывает раненый бок, попутно рыча на останки человека, которого она помогла убить. Малдер похвалил собаку и, получив в ответ слабое повиливание хвостом, снова перевел внимание на Скалли.
— Кто его подстрелил, детка? Уоррен?
Скалли отрицательно покачала головой.
— Я не знаю, Малдер. Не Уоррен, в этом я уверена...
Она замолчала, когда вдруг у них из-за спины раздался тонкий, дрожащий звук голоса ее невестки. Они оба резко развернулись и увидели Тару в объятиях ее мужа. В руках Тары был дробовик. Ее куртка и джинсы были в снегу. Должно быть, ее швырнуло на землю отдачей. В тусклом свете хлева ее лицо блестело от слез. Скиннер поставил Мэтти на землю и малыш побежал к маме, которую тут же обхватил за ноги и уселся ей на ботинок, весь в снегу. Казалось, он не замечал, что намокает... Тара выпустила дрожащий вздох и заговорила:
— Это я сделала. Я убила этого ублюдка. Он обидел моего Мэтти, этот сукин сын... он угрожал тебе и малышу. Он обидел моего Мэтти...
Голос сорвался, и она начала плакать, выскальзывая из объятий мужа и садясь на снег рядом с сыном. Она отбросила дробовик в сторону, притянула к себе мальчика и, крепко обняв его, принялась качаться с ним, будто баюкая. Оба плакали. Билл тоже опустился на снег и обнял обоих, срывающимся голосом шепча жене о том, что она смелая, что он гордится ею и что бесконечно любит ее...
Малдер отпустил Скалли и медленно пошел к истекающей кровью фигуре, к их врагу, который был повергнут совсем не военным челоеком и, к тому же, женщиной. Поверженный матерью, отчаянно защищающей свое дитя и свою семью. Он непроизвольно оскалился злобной ухмылкой и наклонился над неподвижным телом Крайчека, замечая, что его грудь еще слабо поднималась и опускалась. Этот ублюдок был еще жив.
Обеими руками схватившись за воротник умирающего человека, Малдер резко дернул его, пока не увидел в тусклом свете перепачканное кровью лицо заклятого врага. Один глаз Крайчека опух и не открывался. Малдер вопросительно посмотрел на жену. Скалли пожала плечами.
— Я ударила его по лицу... после того, как укусила.
Малдер хмыкнул и снова перевел внимание на кусок дерьма, который он держал в руках.
— Я позволю тебе тихо умереть, гребаный мутант, если ты скажешь, кто тебя сюда послал. Как ты нас нашел? Не скажешь, я ещё раз напущу на тебя Нанук.
Собака, словно подчеркивая слова человека, прыгнула на ноги и встала у Малдера за спиной, положив передние лапы ему на плечи, злобно рыча и глядя прямо в мертвецки бледное лицо Крайчека. Малдер чувствовал его страх при мысли о возможности стать игрушкой для огромной хаски, но тем не менее ублюдок сжал губы и не говорил ни слова. Его неповрежденный глаз стал наливаться кровью. Значимость этого кровавого глаза еще не была потеряна для Малдера, который изо всех сил пытался прогнать остатки ужаса, поселившегося в нем после увиденного сна. Теперь не было времени для размышлений. Он тряханул обмякшее тело Крайчека так, что зубы застучали, и снова потребовал ответа:
— Давай же, тварь... ты подыхаешь. Я знаю, что ты боишься собак... я это помню. Нанук с огромным удовольствием еще поиграет. Правда, девочка?
Будто бы отвечая на вопрос, большая собака лизнула Малдера в ухо, а затем гортанно зарычала, сузившимися глазами глядя на расквашенное лицо Крайчека и нюхом чуя металлический запах крови и почти видимую вонь страха.
Крайчек вздрогнул, но по-прежнему молчал. Он умирал, и он знал это. Зачем было договариваться с Малдером? Малдер будто прочитал эти мысли и крепче сжал кулаки, держащие Крайчека за куртку, подавая сигнал собаке рычать и пугать безоружного человека. В глубине Малдер знал, что ничего не добьется от выродка, чей кашель стал причиной нового потока крови и чьи срывающиеся слова не значили для него ничего, потому что были сказаны на его родном языке:
— Бесчеловечное и жестокое знает, где найти последние остатки человечества, мой друг...
Малдер выругался себе под нос, не в силах сдержать внутри ярость от того, что слова Крайчека были для него совершенно бесполезны. Будь он проклят... этот русский. Этот ублюдок обвел его вокруг пальца даже будучи при смерти. Малдер боролся с непреодолимым желанием разорвать врага на миллион кусочков, когда вдруг услышал робкий голос Уоррена:
— Я знаю, что это значит, Малдер. Я говорю по-русски... Я знаю, что он сказал. — Дрожащим, но решительным голосом, Уоррен перевел: — Бесчеловечное и жестокое знает, где найти последние остатки человечества, мой друг...
Малдер уронил мертвого человека в снег и встал, поворачиваясь спиной к еще одной ушедшей угрозе — в этот момент он не хотел задумываться о значимости последних слов ублюдка. Он медленно подошел к жене и обнял ее. Утренняя тишина нарушалась лишь хныканьем ребенка и всхлипыванием его матери. Малдер встретился взглядом с деверем. Билл Скалли посмотрел на сестру и ее мужа и сиплым от переживаний голосом произнес:
— Дана... ты в порядке.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Скалли успокаивающе улыбнулась брату, делая несколько шагов в его направлении, но не выпуская руки Малдера из своей. Она протянула руку Биллу и, только когда он потянул ее к себе, Малдер отпустил, давая возможность сестре и брату обняться.
— Я в порядке, Билл. Хотя, наверное, получила «фонарь», — она легонько коснулась щеки под левым глазом, куда ударил Крайчек, — но это всё. — Она подняла взгляд на Билла и снова улыбнулась. — Тебе нужно отвести Тару и Мэтти домой... нам всем нужно пойти домой.
Билл устало кивнул и еще раз обнял сестру. Вернувшись в объятия Малдера, Скалли наблюдала, как Билл забрал свою семью и повел их к дому. Уоррен снова зашел в хлев, чтобы проверить загоны и кормушки, а Беверли, обняв Скалли и Малдера, отправилась домой в сопровождении Патрика. Мэнли подставил руку Софи, которая с благодарностью ее приняла, и они оба направились к ее дому. Скиннер увел Мэри, но только после того, как Скалли обняла их обоих. Тройное объятие. Две миниатюрные женщины, разные как день и ночь, но с одинаково храбыми сердцами, и крупный мужчина, который одинаково беспокоился за них обеих. При виде этой картины у Малдера подступил комок к горлу, который он, тем не менее, благополучно проглотил. Сегодня он чуть не потерял ее...
***
Малдер привел Скалли в спальню, где она села на кровать и стала ждать, пока Малдер вернется с кухни. Через несколько минут он появился, держа в руке пакет со льдом. Взявшись ладонью за ее здоровую щеку, он приподнял ее голову, отвел волосы за ухо и внимательно вгляделся в ее лицо. Щека раздулась и прямо под скулой начал образовываться синяк. Возле линии волос обнаружилось немного засохшей крови из тонкой ранки над ухом. Он сжал зубы, чтобы сдержать злость в себе при виде этих ран на ее нежной коже, и аккуратно приложил к ее щеке лед. Скалли вздохнула и накрыла его ладонь своей.
— Что произошло? — спросил Малдер, садясь рядом с ней на кровать. Она прислонилась к нему, и он обнял ее за плечи. Скалли стала рассказывать, как Беверли влетела в клинику с криками о том, что какой-то незнакомец требует ее. Она закрыла глаза и вспомнила, как вошла в хлев и услышала голос Крайчека из темноты.
— Когда я туда пришла, Крайчек держал Мэтти и приставил пистолет к его груди, — шептала она. — Мэтти был так напуган. — Ее голос дрожал. — Я попросила Крайчека его отпустить. Он сказал, что согласится на обмен: я и малыш за Мэтти. — Она почувствовала, как рука Малдера крепче сжала ее плечи. — Я не знала, что мне делать, поэтому согласилась. — Скалли подняла голову и посмотрела на мужа. В его потемневших глазах отражалась злость, а челюсти он сжал так сильно, что позже они обязательно будут болеть. Она прижалась к нему.
— Прости, Малдер, — прошептала она. — Я не могла позволить ему забрать Мэтти. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он бы не раздумывая убил его. — Ее глаза умоляли его о понимании. Искренность на ее лице заставила его смягчиться. Поняв, что у нее не было другого выбора, Малдер смог справиться со своей злостью.
— Я знаю, детка, — сказал он и провел дрожащей рукой по ее волосам. — Ты правильно поступила. Это было единственное, что ты могла сделать. — Скалли кивнула и глубоко вздохнула, готовясь закончить свой рассказ и забыть о случившемся.
— Он отпустил Мэтти и схватил меня, — тихо продолжила она. — Я сказала Мэтти бежать к Мэри, а потом Крайчек стал выталкивать меня из хлева. — Она опустила детали о руках и похотливых замечаниях Крайчека, потому что знала, что они заставят Малдера озвереть.
— Я знала, что мне нельзя позволять ему увозить меня из деревни, поэтому как только мы были достаточно далеко от Мэтти и всех остальных, я сделала вид, что споткнулась. Потом я укусила его и врезала ему по носу. — Она посмотрела на свою ладонь, потом на Малдера. — Кажется, я его сломала, — сказала она. В глазах Малдера засветилась гордость, а Скалли улыбнулась, вспомнив то чувство удовлетворения, которое накрыло ее, когда нос Крайчека захрустел от ее удара.
На мгновение отведя взгляд, Скалли продолжила свой рассказ:
— Он ударил меня по лицу. В ушах зазвенело и всё вокруг начало кружиться. Я услышала, как Нанук зарычала и напала на него, когда я упала. Потом Крайчек поднялся и нацелился на собаку, а потом... Боже, все случилось так быстро. Я услышала звук выстрела, и вдруг появился ты, а Крайчек умирал... — Ее голос затих, и от усталости она резко навалилась на мужа. Малдер молчал, проигрывая в воображении ужасные сцены. Он не хотел больше видеть такого или переживать это заново, но ничего не мог сделать — картинки всплывали сами по себе, будто преследуя его. Скалли, которой угрожал этот кусок дерьма. Скалли бьют по лицу... Только одна мысль о том, что Крайчек прикасался к ней — любым образом —, приводила его в бешенство...
Скалли убрала пакет со льдом и потерла рукой бедро. Боковым зрением Малдер заметил это движение и насторожился.
— Ты ранена? — обеспокоенно спросил он, указывая на бедро. Скалли пожала плечами.
— Просто болит немного, — уверила она. — Когда я падала, приземлилась на бедро. — Она провела ладонью по его щеке. — Я в порядке. — Малдер же не собирался так легко сдаваться под ее стандартные заверения, и заставил ее сесть облокотившись на подушки.
— Я хочу посмотреть. Ты же трешь там все время, Скалли, значит, не в порядке. — Скалли попыталась остановить его и прекратить раздевание себя.
— Малдер, — запротестовала она. — Поверь, все в порядке. — Но он определенно хотел убедиться собственными глазами. Он снял с нее рубашку, оставив только во флисовой нижней майке, и начал стягивать вниз резинку штанов. Скалли покорно выдохнула и сдалась, позволяя Малдеру самому убедиться, что с ней не произошло ничего страшного. Она устроила голову на подушке и наблюдала, как ее муж дрожащими пальцами касается и изучает синяк, который четко выделялся на бледной коже ее бедра. Под резинкой трусиков виднелся еще один начинающий образовываться синяк, и Малдер тут же оттянул резинку в сторну, чтобы определить его величину. В тишине маленькой комнаты шипящий звук от втянутого Малдером воздуха прозвучал очень громко.
— А это что? — тихо спросил он. Скалли посмотрела вниз и увидела, что его пальцы касаются нескольких красных царапин у нее на животе. Она удивленно приподняла бровь, замешкавшись на секунду, но потом вспомнила, откуда взялись эти следы. Ей уже пора было запомнить, что от Малдера у нее не может быть секретов. Скалли тяжело вздохнула и, отведя его руку от царапин, натянула одежду.
— Когда Крайчек схватил меня в хлеву, — медленно заговорила она, сильно сжимая его запястья, — он, казалось, был удивлен и рад видеть, что я беременна. Он сказал, что ему известно несколько «заинтересованных сторон» — он так сказал —, которым было бы жутко любопытно узнать, что я беременна. — Она поймала взгляд Малдера и не опускала его, решительно собравшись быстро покончить с этим разговором. — Ты же знаешь, какой он был, — сказала она, — вечно усмехался и издевался. — Малдер кивнул, давая ей понять, что хочет услышать продолжение. Что бы она ему ни сказала, он знал, что это ему не понравится.
— Он запустил руку мне под одежду и шептал мне на ухо. — Она вздрогнула, вспоминая влажный жар его дыхания на своей коже. — Он спросил, твой ли это ребенок или внутри меня растет отвратительное нечто. — Ее подбородок задрожал, и было видно, что она с трудом сдерживается. Она должна была справиться. — Наверное, его пистолет поцарапал меня, хотя тогда я этого даже не почувствовала. — Она пожала плечами. — Даже не чувствую их.
Малдер сжал в кулаки одеяло, и его руки задрожали от пронзившего его желания пойти и разорвать на кусочки тело Крайчека. Господи... эта мразь прикасалась руками — и приставляла пистолет — к телу Скалли. К ее беременному животу, где ничего не подозревая рос и развивался их ребенок. Малдеру страшно захотелось оживить этого ублюдка только для того, чтобы получить удовольствие от того, что снова его убьет, но на этот раз медленно. Так, чтобы он прошел через мучительную боль и страдание... Того, что этот человек был уже мертв, не достаточно, думал Малдер, глядя на израненное тело жены, лежащей на кровати рядом с ним. Скалли чувствовала, как по телу Малдера пронеслась дрожь, и провела ладонями вверх по его предплечьям, пытаясь таким образом успокоить.
— Я в порядке, Малдер, — сказала она. — Со мной все хорошо и с ребенком тоже. Всё кончено. Пожалуйста, попытайся отпустить всё это. — Она потянула его за собой, и он лег рядом. Она перевернулась на бок и уперлась в него животом. — Мы оба в порядке, — снова прошептала она. Именно в этот момент малыш начал потягиваться и пихаться. Скалли поморщилась от боли, но потом тихонько засмеялась.
— Видишь? — спросила она, убирая волосы со лба Малдера. — Всё хорошо. — Она коснулась губами его губ и продолжала его целовать, пока не почувствовала, что он расслабляется. Когда он довольно откатился на спину и обнял ее, она удовлетворенно выдохнула. Устроившись щекой на его покрытой фланелью груди, она чувствовала вибрацию его голоса, когда он заговорил.
— Как ты думаешь, как он нас нашел? — спросил Малдер. Скалли пожала пречами. Эта мысль грызла ее с самой первой секунды, как она увидела Крайчека в хлеву.
— Не знаю, — обеспокоенно ответила она. — Он сказал, что поехал на север, когда была выпущена первая партия пчел. — Малдер ухмыльнулся.
— Ага, ему всегда хорошо удавалось спасать свою задницу, — горько проговорил он. Скалли подняла голову сказала голосом, полным первобытного дикого удовольствия:
— Только не сегодня. — Малдер кивнул.
— Нет. Сегодня его игра подошла к концу, — сказал он, и они улыбнулись друг другу, отражая мрачное удовлетворение. Скалли положила руки на грудь Малдеру и устроила на них свой подбородок.
— Он говорил, что слышал о паре агентов ФБР на Аляске и о женщине-враче, работающей над вакциной, — сказала она. — Говорил, что решил сам проверить. — Она пожала плечами. — Не думаю, что его что-то или кто-то послал.
Малдер поднял прядь ее волос и начал теребить их между пальцами.
— Но тем не менее, — горестно произнес он. — Видимо, мы не достаточно хорошо позаботились о заметании следов. — Скалли кивнула и закусила губу, а в ее глазах читалось беспокойство.
— Думаешь, мы здесь будем в безопасности? — спросила она. — Крайчек без труда нашел нас, и я не думаю, что он прицельно нас искал. — Она оглядела комнату, которая стала для них безопасной гаванью, а потом снова посмотрела на Малдера. — Может оказаться, что мы подставим под удар всех, кого мы любим, если останемся тут, — медленно проговорила она, а затем прошептала: — Может быть, стоит подумать о том, чтобы уехать?
Малдер погладил ее по голове и ненадолго задумался над ее словами, но вскоре отмел этот вариант, как неприемлемый. Им нельзя уезжать отсюда... Деревня нужна им и они нужны деревне. Вот и всё. Он перевернулся на бок и опустил руку Скалли на живот.
— И куда мы поехали бы? — спросил он. — Нет, нам нельзя уезжать. Ты на седьмом месяце беременности, и мы живем в самом отдаленном уголке США. Одни мы не выживем. И кроме того, тебе нужно закончить работу над вакциной. Нет, — повторил он, — мы не позволим страхам снова выгнать нас из дома. Нам просто нужно быть более бдительными.
Скалли облегченно выдохнула и кивнула. Она не хотела покидать гору Вулук и оставлять свою семью и друзей. Услышав из уст Малдера то, о чем думала она сама, она укрепилась в своей решимости.
— Хорошо, — сказала она и улыбнулась ему. Малдер улыбнулся в ответ и, растянувшись на одеяле во весь рост, застонал, почувствовав боль во всем теле, вызванную бешеной пробежкой по замерзшей тундре. Устроившись на подушках, он крепко обнял Скалли и зарылся лицом ей в волосы. Она была теплая, живая, он держал ее в объятиях и впервые после того, как проснулся утром, он позволил себе расслабиться.
Скалли чувствовала, как по мере погружения в сон мышцы Малдера слабеют. Она взглянула на часы и подумала о том, чтобы улизнуть из постели и отправиться в клинику на весь оставшийся день, но быстро передумала. Она не хотела, чтобы он проснулся и обнаружил, что ее нет. Она знала, что он нуждается в ее близости, что ему необходимо прикасаться к ней, чтобы знать, что она и ребенок в безопасности. Ей тоже было это нужно. Приняв решение, она опустилась ноющей щекой на мягкую подушку и обняла мужа. Утро только занималось, постепенно прогоняя тьму. Скалли была на страже.
***
Ранний вечер дал Биллу Скалли свободное время, которое он мог использовать, чтобы подумать над событиями прошедшего дня. Весь день он старательно избегал этих мыслей, находя в доме множество дел, чтобы занять себя.
Он взялся обстругивать ножом кусок дерева. Джон Хонэа учил его резьбе по дереву, и первые уроки Билла были посвящены тому, чтобы научиться работать для начала с большим куском. Пока Тара и Мэтти спали в большой кровати и Мэтти бубнил что-то сквозь он, Билл строгал и поддерживал огонь в пузатой печке, принес чистой воды и кое-что починил в кухне. Съев на ланч остатки жаркого из крольчатины, он сходил в кладовку и принес мясо карибу для ужина. Он боялся отходить очень далеко от дома, беспокоясь, что Тара может проснуться от кошмара и закричать. К счастью, хоть она спала не очень крепко, сон, казалось, был спокойным.
Мэри любезно предложила забрать на вечер Мэгги к себе, чтобы Тара и Мэтти могли спокойно выспаться, и Билл был благодарен ей за ее доброту. Как бы он ни хотел, чтобы Мэгги была с ними, он знал, что неугомонная девчушка не даст матери отдохнуть, но вечером, как он договорился, Майкл приведет малышку домой.
Тара проспала пять часов. Ее руки болели от отдачи ружья, которым она выстрелила в Крайчека. Перенеся всё ещё спящего Мэтти в его кроватку и оставив дверь в комнату открытой на случай, если мальчик проснется, Билл дал жене три таблетки аспирина, надеясь, что это поможет уменьшить боль, уселся на край кровати рядом с ней и принялся массировать ее руки. Тара смотрела на него из-под полуопущенных век. Он почти ничего не говорил по поводу утреннего происшествия, только то, что теперь они с Мэтти были в безопасности. Он привел их домой, уложил в постель, укрыл и лежал с ними, пока они не уснули. Один раз она проснулась от плохого сна и пыталась выбраться из запутавшихся вокруг ее ног одеял. Но она не звала Билла — судя по тихому позвякиванию металла в кухне, он пытался что-то починить. Тара снова уснула.
Теперь она разглядывала мужа, сосредоточенного на своем занятии, и знала, что что бы ни скрывалось в голове Скалли, оно должно выйти оттуда естественным образом — заставить его говорить она не сможет. Удивительно, но к этому времени Тара уже смирилась с тем, каким способом защитила жизнь своего ребенка, и как только ей это удалось, она почувствовала себя просто прекрасно. Действительно, еще год назад она даже и представить не могла себя с оружием в руках, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него. Билл однажды пытался научить ее, но она ненавидела оружие и так и не захотела попробовать.
И вот всего пару недель назад Мэнли предложил показать ей как нужно стрелять после того, как случайно услышал ее разговор с Сарой о том, что летом она, возможно, захочет ходить с мужчинами на охоту. Тара оказалась очень способной ученицей. Она научилась стрелять из пистолета и из обреза, и после нескольких уроков делала это уже достаточно уверенно, потому что попадала четко в цель, особенно из обреза. И это бешеное удовлетворение, которое она почувствовала, когда прибежала к месту событий с оружием в руках... ее чувства замкнулись на нескольких вещах сразу, начиная со скулящей на снегу Нанук и незнакомца в темном пальто, который наставлял на собаку свой пистолет, чтобы пристрелить ее...
Вид лежащей на земле и обнимающей свой живот Даны и истерически плачущего в руках Мэри ее собственного ребенка — всё это моментально обрушилось на Тару и будто взорвалось в голове. На вопрос «что делать?» был только один ответ, она знала это с того самого момента, когда Беверли и Джон влетели к ней в домик, где она только что уложила Мэгги в кроватку. Она знала. И Джон тоже знал, потому что тут же подошел и уселся в кресло-качалку рядом с малышкой, давая Таре добро на дальнейшие действия. Она взяла со шкафа обрез, неожиданно уверенными движениями проверила заряд, схватила куртку и выскочила на улицу. Беверли побежала за ней по пятам.
Пока Тара бежала черзе снежное поле, она даже не сомневалась, что этот ублюдок должен умереть от ее руки.
Билл закончил массаж и просто сидел рядом поглаживая ее руки, и Тара знала, что он очень хочет спросить ее, откуда она знает как пользоваться обрезом, но она не стала поднимать эту тему, пока он сам не захочет. Ее Билли зрел, и он должен окончательно дозреть, и только тогда он сможет высказать всё, что его терзает. Она переплела свои пальцы с его и улыбнулась, глядя в его обеспокоенные глаза. Потянув за руку она дала ему знак наклониться и, нежно поцеловав, прошептала напротив его губ:
— Спасибо, Билли... Моим рукам теперь намного лучше. — Она немного отстранилась, чтобы видеть его лицо. Билл кивнул, но ничего не сказал. Его кадык шевелился, словно он готовился заговорить, но не мог найти подходящих слов. Тара решила пожалеть его и начать разговор первой. Она знала своего мужа. Он был одним из тех упрямых, крепких Скалли. За все годы у нее было много возможностей наблюдать их и стандарное «я в порядке» она слышала не только от своей золовки. Тара провела ладонью по его щеке и тихонько проговорила, обезоруживая его:
— Билли, милый, пожалуйста... поговори со мной. — От этой нежной просьбы Билл начал дрожать, потом схватил ее в объятия и крепко прижал к себе. Тара обнимала его так же сильно и просто ждала... Билл зарылся лицом в шелковистые волосы жены и хриплым от переполняющих его чувств голосом проговорил:
— Господи, Тара... Я мог потерять вас обоих. Тебя и Мэтти. Когда Мэри сказала мне, что это гребаный подонок держал Мэтти и наставлял на него пистолет... — Билла передернуло, когда он представил себе эту сцену: его малыш в руках убийцы. Он слышал имя Крайчека раньше, знал, что он заклятый враг его сестры и Малдера. Он никогда не встречался с ним раньше до сегодняшнего дня, если это можно было назвать встречей — смотреть в глаза умирающему человеку. Билл прерывисто и глубоко вдохнул и сжал Тару еще сильнее, борясь с желанием дать волю чувствам.
— Я должен был быть здесь. Мне не нужно было идти на охоту. Я должен был остаться с вами. Господи, Уоррен смелый человек, но он уже стар, Тара, и не совсем здоров. Что он мог сделать, чтобы помочь? Мне нужно было остаться с вами! — Его голос сорвался от переполняющего его чувства вины, которое грызло его весь день. Ему просто хотелось пойти на охоту, он не мог остаться дома. Его первая охота была настолько захватывающей, что он хотел испытать это чувство снова, и теперь корил себя за это. Для похода за котиками нужно было только четыре человека, и он это знал. Малдеру еще не представлялся шанс поохотиться, поэтому ему нужно было идти, но Билл мог — ему следовало бы — остаться. Он вдруг осознал, что говорит всё это вслух, и Тара тут же восприняла его самобичевание, отстранилась и сосредоточенно посмотрела ему в лицо:
— Нет, Билли! Это тут совершенно не при чем! Не важно, кто остался бы с нами. Крайчек всё равно пришел бы. Он всё равно схватил бы кого-то и держал бы пистолет возле головы заложника. Может быть, это не был бы наш сын, но всё равно это бы случилось с одним из нас. Этот сукин сын застал нас в расплох, Билл, — ранним утром, когда мы меньше всего ожидали нечто подобное. — Тара села и взяла в ладони бледное лицо мужа.
— Послушай меня. Ты и все остальные мужчины не можете быть постоянно рядом, чтобы защитить нас. Когда нас больше, мы в большей безопасности — это так, но сейчас в мире очень много опасности. Мы все должны быть в состоянии защитить наш дом. Дана стреляет лучше, чем кто-либо в этой деревне, включая Малдера и Мэнли, который научил меня обращаться с обрезом. Я сказала Саре, что может быть захочу пойти на охоту, он услышал нас и предложил научить меня стрелять. — Она чуть заметно улыбнулас, увидев удивление на лице Билла, и добавила: — А почему нет? Женщины же могут охотиться, правда? Мэнли дал мне пару уроков. Я хотела удивить тебя, — она хихикнула. — Думаю, мне это удалось, верно?
Билл медленно кивнул.
Она определенно его удивила. Он улыбнулся и ласково обнял жену.
— Сегодня я испытал чувство гордости за тебя, Тара... Я был так горд. Хорошо, что я забрал ружье и оставил этот обрез, пусть даже отдача сбила тебя с ног. Ты прикончила плохиша... ты спасла нашего сына. Ты спасла мою сестру... ты сделала это.
Он нежно поцеловал ее в губы. Тара вздохнула и ответила на поцелуй, радуясь, что он открылся ей...
Билл целовал свою жену и молился, чтобы ему хватило сил справиться с чувством вины, которое всё равно продолжало его грызть...
КОНЕЦ ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ ГЛАВЫ
Авторы: Tess and Char Chaffin
Размер: 40 глав + эпилог
Оригинал: искать тут
Перевод: Alunakanula
Бэта переводчика: Viktoriap63
Оригинал перевода: искать тут
Рейтинг: R to NC-17
Категория: MSR, постколонизация
Спойлеры: Седьмой сезон, «Все вещи», БЗБ
Саммари: Малдер и Скалли узнают ужасающую истину о внеземной колонизации — и последующая битва испытывает их силу и их преданность друг другу.
Предыдущую главу искать тут
скачать 32 главу в формате html
скачать одним файлом главы 1 - 32
читать 32 главу~Глава 32~
Выстрел прозвучал громко и однозначно, когда Малдер сделал последний поворот из-за домиков и остановил свой снегоход, чуть не наехав на лежащее на снегу тело. В темноте, которая разрушалась только тусклым светом лампы из хлева, было невозможно понять, кто или что лежит на снегу всего в нескольких ярдов от полозьев...
А затем он услышал самый прекрасный звук, который он слышал в своей жизни. Голос был хриплый и срывался от страха и боли, но он был живой. Слава Богу, живой...
— МАЛДЕР!
Из темноты Скалли выбежала к Малдеру, обняла его и спряталась в его теплую куртку, а он, дрожа от напряжения, обхватил ее и крепко прижал к себе. Эти объятия были уже слишком. Им обоим так нужен был этот непосредственный контакт друг с другом, что они даже не подумали о том, какими синяками завтра это может обернуться. Где-то вдалеке он слышал рев моторов других снегоходов, который вскоре утих. Он увидел бегущего к Мэри Скиннера, заключающего в объятия ее и Мэтти, слышал, как Мэри, всхлипывая, произносит имя своего любимого, и оно прорывается через плач ребенка.
Малдер оторвал свое лицо от волос Скалли и отвел запутанные пряди с ее влажного лица, тут же спрашивая:
— Детка, ты в порядке? Не ранена? Я слышал выстрел... скажи, что произошло! Я знал, что ты была в опасности...
Только это он и успел сказать, потому что Скалли устало кивнула, ни чуть не удивившись, что ее муж откуда-то всё знал. Она указала на кровь на земле.
— Крайчек... — ее голос звучал надрывным хрипом. — Господи... он нашел нас. Не знаю как, но нашел. Он пытался забрать меня с собой, но на него напала Нанук... — она огляделась в поисках погибшей собаки и вздохнула с облегчением, когда увидела, что та лежит в снегу и зализывает раненый бок, попутно рыча на останки человека, которого она помогла убить. Малдер похвалил собаку и, получив в ответ слабое повиливание хвостом, снова перевел внимание на Скалли.
— Кто его подстрелил, детка? Уоррен?
Скалли отрицательно покачала головой.
— Я не знаю, Малдер. Не Уоррен, в этом я уверена...
Она замолчала, когда вдруг у них из-за спины раздался тонкий, дрожащий звук голоса ее невестки. Они оба резко развернулись и увидели Тару в объятиях ее мужа. В руках Тары был дробовик. Ее куртка и джинсы были в снегу. Должно быть, ее швырнуло на землю отдачей. В тусклом свете хлева ее лицо блестело от слез. Скиннер поставил Мэтти на землю и малыш побежал к маме, которую тут же обхватил за ноги и уселся ей на ботинок, весь в снегу. Казалось, он не замечал, что намокает... Тара выпустила дрожащий вздох и заговорила:
— Это я сделала. Я убила этого ублюдка. Он обидел моего Мэтти, этот сукин сын... он угрожал тебе и малышу. Он обидел моего Мэтти...
Голос сорвался, и она начала плакать, выскальзывая из объятий мужа и садясь на снег рядом с сыном. Она отбросила дробовик в сторону, притянула к себе мальчика и, крепко обняв его, принялась качаться с ним, будто баюкая. Оба плакали. Билл тоже опустился на снег и обнял обоих, срывающимся голосом шепча жене о том, что она смелая, что он гордится ею и что бесконечно любит ее...
Малдер отпустил Скалли и медленно пошел к истекающей кровью фигуре, к их врагу, который был повергнут совсем не военным челоеком и, к тому же, женщиной. Поверженный матерью, отчаянно защищающей свое дитя и свою семью. Он непроизвольно оскалился злобной ухмылкой и наклонился над неподвижным телом Крайчека, замечая, что его грудь еще слабо поднималась и опускалась. Этот ублюдок был еще жив.
Обеими руками схватившись за воротник умирающего человека, Малдер резко дернул его, пока не увидел в тусклом свете перепачканное кровью лицо заклятого врага. Один глаз Крайчека опух и не открывался. Малдер вопросительно посмотрел на жену. Скалли пожала плечами.
— Я ударила его по лицу... после того, как укусила.
Малдер хмыкнул и снова перевел внимание на кусок дерьма, который он держал в руках.
— Я позволю тебе тихо умереть, гребаный мутант, если ты скажешь, кто тебя сюда послал. Как ты нас нашел? Не скажешь, я ещё раз напущу на тебя Нанук.
Собака, словно подчеркивая слова человека, прыгнула на ноги и встала у Малдера за спиной, положив передние лапы ему на плечи, злобно рыча и глядя прямо в мертвецки бледное лицо Крайчека. Малдер чувствовал его страх при мысли о возможности стать игрушкой для огромной хаски, но тем не менее ублюдок сжал губы и не говорил ни слова. Его неповрежденный глаз стал наливаться кровью. Значимость этого кровавого глаза еще не была потеряна для Малдера, который изо всех сил пытался прогнать остатки ужаса, поселившегося в нем после увиденного сна. Теперь не было времени для размышлений. Он тряханул обмякшее тело Крайчека так, что зубы застучали, и снова потребовал ответа:
— Давай же, тварь... ты подыхаешь. Я знаю, что ты боишься собак... я это помню. Нанук с огромным удовольствием еще поиграет. Правда, девочка?
Будто бы отвечая на вопрос, большая собака лизнула Малдера в ухо, а затем гортанно зарычала, сузившимися глазами глядя на расквашенное лицо Крайчека и нюхом чуя металлический запах крови и почти видимую вонь страха.
Крайчек вздрогнул, но по-прежнему молчал. Он умирал, и он знал это. Зачем было договариваться с Малдером? Малдер будто прочитал эти мысли и крепче сжал кулаки, держащие Крайчека за куртку, подавая сигнал собаке рычать и пугать безоружного человека. В глубине Малдер знал, что ничего не добьется от выродка, чей кашель стал причиной нового потока крови и чьи срывающиеся слова не значили для него ничего, потому что были сказаны на его родном языке:
— Бесчеловечное и жестокое знает, где найти последние остатки человечества, мой друг...
Малдер выругался себе под нос, не в силах сдержать внутри ярость от того, что слова Крайчека были для него совершенно бесполезны. Будь он проклят... этот русский. Этот ублюдок обвел его вокруг пальца даже будучи при смерти. Малдер боролся с непреодолимым желанием разорвать врага на миллион кусочков, когда вдруг услышал робкий голос Уоррена:
— Я знаю, что это значит, Малдер. Я говорю по-русски... Я знаю, что он сказал. — Дрожащим, но решительным голосом, Уоррен перевел: — Бесчеловечное и жестокое знает, где найти последние остатки человечества, мой друг...
Малдер уронил мертвого человека в снег и встал, поворачиваясь спиной к еще одной ушедшей угрозе — в этот момент он не хотел задумываться о значимости последних слов ублюдка. Он медленно подошел к жене и обнял ее. Утренняя тишина нарушалась лишь хныканьем ребенка и всхлипыванием его матери. Малдер встретился взглядом с деверем. Билл Скалли посмотрел на сестру и ее мужа и сиплым от переживаний голосом произнес:
— Дана... ты в порядке.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Скалли успокаивающе улыбнулась брату, делая несколько шагов в его направлении, но не выпуская руки Малдера из своей. Она протянула руку Биллу и, только когда он потянул ее к себе, Малдер отпустил, давая возможность сестре и брату обняться.
— Я в порядке, Билл. Хотя, наверное, получила «фонарь», — она легонько коснулась щеки под левым глазом, куда ударил Крайчек, — но это всё. — Она подняла взгляд на Билла и снова улыбнулась. — Тебе нужно отвести Тару и Мэтти домой... нам всем нужно пойти домой.
Билл устало кивнул и еще раз обнял сестру. Вернувшись в объятия Малдера, Скалли наблюдала, как Билл забрал свою семью и повел их к дому. Уоррен снова зашел в хлев, чтобы проверить загоны и кормушки, а Беверли, обняв Скалли и Малдера, отправилась домой в сопровождении Патрика. Мэнли подставил руку Софи, которая с благодарностью ее приняла, и они оба направились к ее дому. Скиннер увел Мэри, но только после того, как Скалли обняла их обоих. Тройное объятие. Две миниатюрные женщины, разные как день и ночь, но с одинаково храбыми сердцами, и крупный мужчина, который одинаково беспокоился за них обеих. При виде этой картины у Малдера подступил комок к горлу, который он, тем не менее, благополучно проглотил. Сегодня он чуть не потерял ее...
***
Малдер привел Скалли в спальню, где она села на кровать и стала ждать, пока Малдер вернется с кухни. Через несколько минут он появился, держа в руке пакет со льдом. Взявшись ладонью за ее здоровую щеку, он приподнял ее голову, отвел волосы за ухо и внимательно вгляделся в ее лицо. Щека раздулась и прямо под скулой начал образовываться синяк. Возле линии волос обнаружилось немного засохшей крови из тонкой ранки над ухом. Он сжал зубы, чтобы сдержать злость в себе при виде этих ран на ее нежной коже, и аккуратно приложил к ее щеке лед. Скалли вздохнула и накрыла его ладонь своей.
— Что произошло? — спросил Малдер, садясь рядом с ней на кровать. Она прислонилась к нему, и он обнял ее за плечи. Скалли стала рассказывать, как Беверли влетела в клинику с криками о том, что какой-то незнакомец требует ее. Она закрыла глаза и вспомнила, как вошла в хлев и услышала голос Крайчека из темноты.
— Когда я туда пришла, Крайчек держал Мэтти и приставил пистолет к его груди, — шептала она. — Мэтти был так напуган. — Ее голос дрожал. — Я попросила Крайчека его отпустить. Он сказал, что согласится на обмен: я и малыш за Мэтти. — Она почувствовала, как рука Малдера крепче сжала ее плечи. — Я не знала, что мне делать, поэтому согласилась. — Скалли подняла голову и посмотрела на мужа. В его потемневших глазах отражалась злость, а челюсти он сжал так сильно, что позже они обязательно будут болеть. Она прижалась к нему.
— Прости, Малдер, — прошептала она. — Я не могла позволить ему забрать Мэтти. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что он бы не раздумывая убил его. — Ее глаза умоляли его о понимании. Искренность на ее лице заставила его смягчиться. Поняв, что у нее не было другого выбора, Малдер смог справиться со своей злостью.
— Я знаю, детка, — сказал он и провел дрожащей рукой по ее волосам. — Ты правильно поступила. Это было единственное, что ты могла сделать. — Скалли кивнула и глубоко вздохнула, готовясь закончить свой рассказ и забыть о случившемся.
— Он отпустил Мэтти и схватил меня, — тихо продолжила она. — Я сказала Мэтти бежать к Мэри, а потом Крайчек стал выталкивать меня из хлева. — Она опустила детали о руках и похотливых замечаниях Крайчека, потому что знала, что они заставят Малдера озвереть.
— Я знала, что мне нельзя позволять ему увозить меня из деревни, поэтому как только мы были достаточно далеко от Мэтти и всех остальных, я сделала вид, что споткнулась. Потом я укусила его и врезала ему по носу. — Она посмотрела на свою ладонь, потом на Малдера. — Кажется, я его сломала, — сказала она. В глазах Малдера засветилась гордость, а Скалли улыбнулась, вспомнив то чувство удовлетворения, которое накрыло ее, когда нос Крайчека захрустел от ее удара.
На мгновение отведя взгляд, Скалли продолжила свой рассказ:
— Он ударил меня по лицу. В ушах зазвенело и всё вокруг начало кружиться. Я услышала, как Нанук зарычала и напала на него, когда я упала. Потом Крайчек поднялся и нацелился на собаку, а потом... Боже, все случилось так быстро. Я услышала звук выстрела, и вдруг появился ты, а Крайчек умирал... — Ее голос затих, и от усталости она резко навалилась на мужа. Малдер молчал, проигрывая в воображении ужасные сцены. Он не хотел больше видеть такого или переживать это заново, но ничего не мог сделать — картинки всплывали сами по себе, будто преследуя его. Скалли, которой угрожал этот кусок дерьма. Скалли бьют по лицу... Только одна мысль о том, что Крайчек прикасался к ней — любым образом —, приводила его в бешенство...
Скалли убрала пакет со льдом и потерла рукой бедро. Боковым зрением Малдер заметил это движение и насторожился.
— Ты ранена? — обеспокоенно спросил он, указывая на бедро. Скалли пожала плечами.
— Просто болит немного, — уверила она. — Когда я падала, приземлилась на бедро. — Она провела ладонью по его щеке. — Я в порядке. — Малдер же не собирался так легко сдаваться под ее стандартные заверения, и заставил ее сесть облокотившись на подушки.
— Я хочу посмотреть. Ты же трешь там все время, Скалли, значит, не в порядке. — Скалли попыталась остановить его и прекратить раздевание себя.
— Малдер, — запротестовала она. — Поверь, все в порядке. — Но он определенно хотел убедиться собственными глазами. Он снял с нее рубашку, оставив только во флисовой нижней майке, и начал стягивать вниз резинку штанов. Скалли покорно выдохнула и сдалась, позволяя Малдеру самому убедиться, что с ней не произошло ничего страшного. Она устроила голову на подушке и наблюдала, как ее муж дрожащими пальцами касается и изучает синяк, который четко выделялся на бледной коже ее бедра. Под резинкой трусиков виднелся еще один начинающий образовываться синяк, и Малдер тут же оттянул резинку в сторну, чтобы определить его величину. В тишине маленькой комнаты шипящий звук от втянутого Малдером воздуха прозвучал очень громко.
— А это что? — тихо спросил он. Скалли посмотрела вниз и увидела, что его пальцы касаются нескольких красных царапин у нее на животе. Она удивленно приподняла бровь, замешкавшись на секунду, но потом вспомнила, откуда взялись эти следы. Ей уже пора было запомнить, что от Малдера у нее не может быть секретов. Скалли тяжело вздохнула и, отведя его руку от царапин, натянула одежду.
— Когда Крайчек схватил меня в хлеву, — медленно заговорила она, сильно сжимая его запястья, — он, казалось, был удивлен и рад видеть, что я беременна. Он сказал, что ему известно несколько «заинтересованных сторон» — он так сказал —, которым было бы жутко любопытно узнать, что я беременна. — Она поймала взгляд Малдера и не опускала его, решительно собравшись быстро покончить с этим разговором. — Ты же знаешь, какой он был, — сказала она, — вечно усмехался и издевался. — Малдер кивнул, давая ей понять, что хочет услышать продолжение. Что бы она ему ни сказала, он знал, что это ему не понравится.
— Он запустил руку мне под одежду и шептал мне на ухо. — Она вздрогнула, вспоминая влажный жар его дыхания на своей коже. — Он спросил, твой ли это ребенок или внутри меня растет отвратительное нечто. — Ее подбородок задрожал, и было видно, что она с трудом сдерживается. Она должна была справиться. — Наверное, его пистолет поцарапал меня, хотя тогда я этого даже не почувствовала. — Она пожала плечами. — Даже не чувствую их.
Малдер сжал в кулаки одеяло, и его руки задрожали от пронзившего его желания пойти и разорвать на кусочки тело Крайчека. Господи... эта мразь прикасалась руками — и приставляла пистолет — к телу Скалли. К ее беременному животу, где ничего не подозревая рос и развивался их ребенок. Малдеру страшно захотелось оживить этого ублюдка только для того, чтобы получить удовольствие от того, что снова его убьет, но на этот раз медленно. Так, чтобы он прошел через мучительную боль и страдание... Того, что этот человек был уже мертв, не достаточно, думал Малдер, глядя на израненное тело жены, лежащей на кровати рядом с ним. Скалли чувствовала, как по телу Малдера пронеслась дрожь, и провела ладонями вверх по его предплечьям, пытаясь таким образом успокоить.
— Я в порядке, Малдер, — сказала она. — Со мной все хорошо и с ребенком тоже. Всё кончено. Пожалуйста, попытайся отпустить всё это. — Она потянула его за собой, и он лег рядом. Она перевернулась на бок и уперлась в него животом. — Мы оба в порядке, — снова прошептала она. Именно в этот момент малыш начал потягиваться и пихаться. Скалли поморщилась от боли, но потом тихонько засмеялась.
— Видишь? — спросила она, убирая волосы со лба Малдера. — Всё хорошо. — Она коснулась губами его губ и продолжала его целовать, пока не почувствовала, что он расслабляется. Когда он довольно откатился на спину и обнял ее, она удовлетворенно выдохнула. Устроившись щекой на его покрытой фланелью груди, она чувствовала вибрацию его голоса, когда он заговорил.
— Как ты думаешь, как он нас нашел? — спросил Малдер. Скалли пожала пречами. Эта мысль грызла ее с самой первой секунды, как она увидела Крайчека в хлеву.
— Не знаю, — обеспокоенно ответила она. — Он сказал, что поехал на север, когда была выпущена первая партия пчел. — Малдер ухмыльнулся.
— Ага, ему всегда хорошо удавалось спасать свою задницу, — горько проговорил он. Скалли подняла голову сказала голосом, полным первобытного дикого удовольствия:
— Только не сегодня. — Малдер кивнул.
— Нет. Сегодня его игра подошла к концу, — сказал он, и они улыбнулись друг другу, отражая мрачное удовлетворение. Скалли положила руки на грудь Малдеру и устроила на них свой подбородок.
— Он говорил, что слышал о паре агентов ФБР на Аляске и о женщине-враче, работающей над вакциной, — сказала она. — Говорил, что решил сам проверить. — Она пожала плечами. — Не думаю, что его что-то или кто-то послал.
Малдер поднял прядь ее волос и начал теребить их между пальцами.
— Но тем не менее, — горестно произнес он. — Видимо, мы не достаточно хорошо позаботились о заметании следов. — Скалли кивнула и закусила губу, а в ее глазах читалось беспокойство.
— Думаешь, мы здесь будем в безопасности? — спросила она. — Крайчек без труда нашел нас, и я не думаю, что он прицельно нас искал. — Она оглядела комнату, которая стала для них безопасной гаванью, а потом снова посмотрела на Малдера. — Может оказаться, что мы подставим под удар всех, кого мы любим, если останемся тут, — медленно проговорила она, а затем прошептала: — Может быть, стоит подумать о том, чтобы уехать?
Малдер погладил ее по голове и ненадолго задумался над ее словами, но вскоре отмел этот вариант, как неприемлемый. Им нельзя уезжать отсюда... Деревня нужна им и они нужны деревне. Вот и всё. Он перевернулся на бок и опустил руку Скалли на живот.
— И куда мы поехали бы? — спросил он. — Нет, нам нельзя уезжать. Ты на седьмом месяце беременности, и мы живем в самом отдаленном уголке США. Одни мы не выживем. И кроме того, тебе нужно закончить работу над вакциной. Нет, — повторил он, — мы не позволим страхам снова выгнать нас из дома. Нам просто нужно быть более бдительными.
Скалли облегченно выдохнула и кивнула. Она не хотела покидать гору Вулук и оставлять свою семью и друзей. Услышав из уст Малдера то, о чем думала она сама, она укрепилась в своей решимости.
— Хорошо, — сказала она и улыбнулась ему. Малдер улыбнулся в ответ и, растянувшись на одеяле во весь рост, застонал, почувствовав боль во всем теле, вызванную бешеной пробежкой по замерзшей тундре. Устроившись на подушках, он крепко обнял Скалли и зарылся лицом ей в волосы. Она была теплая, живая, он держал ее в объятиях и впервые после того, как проснулся утром, он позволил себе расслабиться.
Скалли чувствовала, как по мере погружения в сон мышцы Малдера слабеют. Она взглянула на часы и подумала о том, чтобы улизнуть из постели и отправиться в клинику на весь оставшийся день, но быстро передумала. Она не хотела, чтобы он проснулся и обнаружил, что ее нет. Она знала, что он нуждается в ее близости, что ему необходимо прикасаться к ней, чтобы знать, что она и ребенок в безопасности. Ей тоже было это нужно. Приняв решение, она опустилась ноющей щекой на мягкую подушку и обняла мужа. Утро только занималось, постепенно прогоняя тьму. Скалли была на страже.
***
Ранний вечер дал Биллу Скалли свободное время, которое он мог использовать, чтобы подумать над событиями прошедшего дня. Весь день он старательно избегал этих мыслей, находя в доме множество дел, чтобы занять себя.
Он взялся обстругивать ножом кусок дерева. Джон Хонэа учил его резьбе по дереву, и первые уроки Билла были посвящены тому, чтобы научиться работать для начала с большим куском. Пока Тара и Мэтти спали в большой кровати и Мэтти бубнил что-то сквозь он, Билл строгал и поддерживал огонь в пузатой печке, принес чистой воды и кое-что починил в кухне. Съев на ланч остатки жаркого из крольчатины, он сходил в кладовку и принес мясо карибу для ужина. Он боялся отходить очень далеко от дома, беспокоясь, что Тара может проснуться от кошмара и закричать. К счастью, хоть она спала не очень крепко, сон, казалось, был спокойным.
Мэри любезно предложила забрать на вечер Мэгги к себе, чтобы Тара и Мэтти могли спокойно выспаться, и Билл был благодарен ей за ее доброту. Как бы он ни хотел, чтобы Мэгги была с ними, он знал, что неугомонная девчушка не даст матери отдохнуть, но вечером, как он договорился, Майкл приведет малышку домой.
Тара проспала пять часов. Ее руки болели от отдачи ружья, которым она выстрелила в Крайчека. Перенеся всё ещё спящего Мэтти в его кроватку и оставив дверь в комнату открытой на случай, если мальчик проснется, Билл дал жене три таблетки аспирина, надеясь, что это поможет уменьшить боль, уселся на край кровати рядом с ней и принялся массировать ее руки. Тара смотрела на него из-под полуопущенных век. Он почти ничего не говорил по поводу утреннего происшествия, только то, что теперь они с Мэтти были в безопасности. Он привел их домой, уложил в постель, укрыл и лежал с ними, пока они не уснули. Один раз она проснулась от плохого сна и пыталась выбраться из запутавшихся вокруг ее ног одеял. Но она не звала Билла — судя по тихому позвякиванию металла в кухне, он пытался что-то починить. Тара снова уснула.
Теперь она разглядывала мужа, сосредоточенного на своем занятии, и знала, что что бы ни скрывалось в голове Скалли, оно должно выйти оттуда естественным образом — заставить его говорить она не сможет. Удивительно, но к этому времени Тара уже смирилась с тем, каким способом защитила жизнь своего ребенка, и как только ей это удалось, она почувствовала себя просто прекрасно. Действительно, еще год назад она даже и представить не могла себя с оружием в руках, не говоря уже о том, чтобы стрелять из него. Билл однажды пытался научить ее, но она ненавидела оружие и так и не захотела попробовать.
И вот всего пару недель назад Мэнли предложил показать ей как нужно стрелять после того, как случайно услышал ее разговор с Сарой о том, что летом она, возможно, захочет ходить с мужчинами на охоту. Тара оказалась очень способной ученицей. Она научилась стрелять из пистолета и из обреза, и после нескольких уроков делала это уже достаточно уверенно, потому что попадала четко в цель, особенно из обреза. И это бешеное удовлетворение, которое она почувствовала, когда прибежала к месту событий с оружием в руках... ее чувства замкнулись на нескольких вещах сразу, начиная со скулящей на снегу Нанук и незнакомца в темном пальто, который наставлял на собаку свой пистолет, чтобы пристрелить ее...
Вид лежащей на земле и обнимающей свой живот Даны и истерически плачущего в руках Мэри ее собственного ребенка — всё это моментально обрушилось на Тару и будто взорвалось в голове. На вопрос «что делать?» был только один ответ, она знала это с того самого момента, когда Беверли и Джон влетели к ней в домик, где она только что уложила Мэгги в кроватку. Она знала. И Джон тоже знал, потому что тут же подошел и уселся в кресло-качалку рядом с малышкой, давая Таре добро на дальнейшие действия. Она взяла со шкафа обрез, неожиданно уверенными движениями проверила заряд, схватила куртку и выскочила на улицу. Беверли побежала за ней по пятам.
Пока Тара бежала черзе снежное поле, она даже не сомневалась, что этот ублюдок должен умереть от ее руки.
Билл закончил массаж и просто сидел рядом поглаживая ее руки, и Тара знала, что он очень хочет спросить ее, откуда она знает как пользоваться обрезом, но она не стала поднимать эту тему, пока он сам не захочет. Ее Билли зрел, и он должен окончательно дозреть, и только тогда он сможет высказать всё, что его терзает. Она переплела свои пальцы с его и улыбнулась, глядя в его обеспокоенные глаза. Потянув за руку она дала ему знак наклониться и, нежно поцеловав, прошептала напротив его губ:
— Спасибо, Билли... Моим рукам теперь намного лучше. — Она немного отстранилась, чтобы видеть его лицо. Билл кивнул, но ничего не сказал. Его кадык шевелился, словно он готовился заговорить, но не мог найти подходящих слов. Тара решила пожалеть его и начать разговор первой. Она знала своего мужа. Он был одним из тех упрямых, крепких Скалли. За все годы у нее было много возможностей наблюдать их и стандарное «я в порядке» она слышала не только от своей золовки. Тара провела ладонью по его щеке и тихонько проговорила, обезоруживая его:
— Билли, милый, пожалуйста... поговори со мной. — От этой нежной просьбы Билл начал дрожать, потом схватил ее в объятия и крепко прижал к себе. Тара обнимала его так же сильно и просто ждала... Билл зарылся лицом в шелковистые волосы жены и хриплым от переполняющих его чувств голосом проговорил:
— Господи, Тара... Я мог потерять вас обоих. Тебя и Мэтти. Когда Мэри сказала мне, что это гребаный подонок держал Мэтти и наставлял на него пистолет... — Билла передернуло, когда он представил себе эту сцену: его малыш в руках убийцы. Он слышал имя Крайчека раньше, знал, что он заклятый враг его сестры и Малдера. Он никогда не встречался с ним раньше до сегодняшнего дня, если это можно было назвать встречей — смотреть в глаза умирающему человеку. Билл прерывисто и глубоко вдохнул и сжал Тару еще сильнее, борясь с желанием дать волю чувствам.
— Я должен был быть здесь. Мне не нужно было идти на охоту. Я должен был остаться с вами. Господи, Уоррен смелый человек, но он уже стар, Тара, и не совсем здоров. Что он мог сделать, чтобы помочь? Мне нужно было остаться с вами! — Его голос сорвался от переполняющего его чувства вины, которое грызло его весь день. Ему просто хотелось пойти на охоту, он не мог остаться дома. Его первая охота была настолько захватывающей, что он хотел испытать это чувство снова, и теперь корил себя за это. Для похода за котиками нужно было только четыре человека, и он это знал. Малдеру еще не представлялся шанс поохотиться, поэтому ему нужно было идти, но Билл мог — ему следовало бы — остаться. Он вдруг осознал, что говорит всё это вслух, и Тара тут же восприняла его самобичевание, отстранилась и сосредоточенно посмотрела ему в лицо:
— Нет, Билли! Это тут совершенно не при чем! Не важно, кто остался бы с нами. Крайчек всё равно пришел бы. Он всё равно схватил бы кого-то и держал бы пистолет возле головы заложника. Может быть, это не был бы наш сын, но всё равно это бы случилось с одним из нас. Этот сукин сын застал нас в расплох, Билл, — ранним утром, когда мы меньше всего ожидали нечто подобное. — Тара села и взяла в ладони бледное лицо мужа.
— Послушай меня. Ты и все остальные мужчины не можете быть постоянно рядом, чтобы защитить нас. Когда нас больше, мы в большей безопасности — это так, но сейчас в мире очень много опасности. Мы все должны быть в состоянии защитить наш дом. Дана стреляет лучше, чем кто-либо в этой деревне, включая Малдера и Мэнли, который научил меня обращаться с обрезом. Я сказала Саре, что может быть захочу пойти на охоту, он услышал нас и предложил научить меня стрелять. — Она чуть заметно улыбнулас, увидев удивление на лице Билла, и добавила: — А почему нет? Женщины же могут охотиться, правда? Мэнли дал мне пару уроков. Я хотела удивить тебя, — она хихикнула. — Думаю, мне это удалось, верно?
Билл медленно кивнул.
Она определенно его удивила. Он улыбнулся и ласково обнял жену.
— Сегодня я испытал чувство гордости за тебя, Тара... Я был так горд. Хорошо, что я забрал ружье и оставил этот обрез, пусть даже отдача сбила тебя с ног. Ты прикончила плохиша... ты спасла нашего сына. Ты спасла мою сестру... ты сделала это.
Он нежно поцеловал ее в губы. Тара вздохнула и ответила на поцелуй, радуясь, что он открылся ей...
Билл целовал свою жену и молился, чтобы ему хватило сил справиться с чувством вины, которое всё равно продолжало его грызть...
КОНЕЦ ТРИДЦАТЬ ВТОРОЙ ГЛАВЫ
@темы: Дэйна Скалли / Джиллиан Андерсон, Фокс Малдер / Дэвид Духовны, Малдер & Скалли, Фанфики