Джиллиан Андерсон о «Больших надеждах», чтении для королевской семьи и своем британском акценте в стиле МадонныАвтор: Дженнифер Вайнярд
Перевод: Alunakanula для
IWTB.RUИсточникДавняя франшиза PBS снова приобретает популярность благодаря «Аббатству Даунтон», «Шерлоку» и ряду адаптаций запылившихся произведений Диккенса, в самой последней из которых Джиллиан Андерсон превосходно сыграла мисс Хэвишем. Британско-американская актриса, больше известная американской аудитории как Дана Скалли из «Секретных материалов», она ранее сыграла леди Дэдлок в экранизации «Холодного дома». Теперь, в «Больших надеждах», она — светловолосое нечто, одетое в тлеющее старое свадебное платье, напоминание о том давно минувшем дне, когда ее бросили у алтаря. Эта адаптация приурочена к двухсотлетнему юбилею Диккенса, и она выйдет в эфир 1-го и 8-го апреля 2012г. Андерсон, которая едва не стала звездой «Аббатства Даунтон», связалась с нами через океан, чтобы поговорить о ее последних преображениях, дружбе с королевской семьей и неустойчивом британском акценте.
читать дальше
— Вы только что читали «Большие надежды» Диккенса королевской семье?
— Да, и теперь я дружу с ними всеми. Это была шутка. Если мы и были друзьями, то всего лишь на две минуты. Меня пригласили сделать это, и это приглашение было как гром среди ясного неба, и мне показалось, что на такие приглашения не пристало отвечать отказом. Но я и не собиралась отказываться.
— Как всё прошло?
— Это было забавно. Я хотела спросить у принца, не хочет ли он присесть, и я пыталась придумать, как ему это сказать, потому что не скажешь ведь: «Чарльз, сядь!». Так что придумывать это было очень занимательно. И дальше — что читать? Я выбирала из очень многих отрывков. Я хотела, чтобы это был отрывок минут на пять-семь, где больше описаний, чем разговоров, потому что я не хотела говорить на много разных голосов. Это бы отвлекало. Я выбрала тот отрывок, где мисс Хэвишем впервые встречается с Пипом, где Пип описывает ее, дом и всех тех мышей и жуков, которые ползают по свадебному торту.
— Вы большая поклонница Диккенса? Это была ваша вторая роль в экранизации его романа.
— Знаете, у меня есть список того, что я хочу прочитать, и этот список длиной отсюда и до вечности. Диккенс в этом списке есть, но я не уверена, что он мне нравится больше, чем другие классики. С тех пор, как я стала работать над Диккенсом, я сильнее полюбила его, но я не могу сказать, что ставлю его в моих предпочтениях выше Шарлотты Бронте или Эдит Уортон, которые на самом деле являются моими фаворитами. Но я становлюсь всё большей поклонницей Диккенса. Он был очень сложным человеком и обладал определенной гениальностью.
— Мисс Хэвишем очень сложная женщина. То, как вы ее играете, этот певучий голос, добавляет к образу красивую потерянность души, как будто бы она так и не повзрослевший ребенок.
— Это одна из ее черт. В ней также присутствует некое детское упрямство. Я не хотела, чтобы ее съедало чувство обиды, потому что будет не понятно, что именно это чувство обиды съело ее заживо. В ней намного больше поэзии, и именно поэтому я сделала таким ее голос, когда впервые прочитала роль. Я воспринимала ее своего рода наркоманкой. Она проживала свою жизнь через Эстеллу. Она впитывала информацию, которую ей давала Эстелла, и ждала этой информации словно дозы героина. И именно это желание, неистовое желание вплоть до «ломки» делает этот персонаж интересным.
— Вы согласны с тем, что она была викторианской версией «Игры»? То, как она учит Эстеллу быть самой лучшей и всегда имет право первой руки.
— Да, именно так! (смеется) Я думаю, что это была наука о том, как разбить сердце мужчины — сначала быть легкой и соблазнительной, а затем совершенно холодной и суровой. Я очень хорошо представляла себе это, а также и более простые уроки о том, как не давать, не быть щедрой, не быть доброй, высмеивать людей. Я представляла, как она учила Эстеллу получать над кем-то подобный контроль, как входить в комнату и приглашать их, как заставлять их влюбляться, а потом относиться к ним как к последнему дерьму. И она учила ее, что любовь — это смерть.
— Судя по вашим словам, она какой-то маленький панк-рокер!
— Она и есть маленький панк-рокер. (смеется) У нее ужасные волосы. Парики состояли из трех частей.
— Многие обратили внимание на то, что вы самая молодая актриса, игравшая эту роль...
— И тем не менее, мой возраст самый подходящий для этой роли. Ей немного за сорок. Люди так привыкли к тому, что было раньше. Хотя версию Дэвида Лина считали самой верной, но в той версии она была намного более свирепая и упрямая. Не вдаваясь в подробности лицевого грима, скажу что это еще один способ показать, насколько человек может состариться за двадцать лет заточения и без солнечного света. И нечто интересное есть и в том, что у нее с Пипом не такая большая разница в возрасте, когда он взрослеет и понимает, что она сама подвергла себя этой пытке. Она могла быть счастлива, иметь полный дом детей. В этом и есть трагедия.
— А вы видели пародию, где бойкий на язык дружок мисс Хэвишем говорит ей снять платье, принять ванну и получить удовольствие от свиданий в интернете?
— Нет! (смеется) Но мне это очень понравилось! С одной стороны, в определенное время я бы с удовольствием снялась в пародии на «СМ», тогда, когда людям было не все равно. Знаете, такая версия «Самолета». Это было бы забавно.
— Людям до сих пор не всё равно! Сделали даже попурри из музыки «СМ» и «Аббатство Даунтон», потому что их главные музыкальные темы очень похожи. Вы смотрите «Аббатство Даунтон»?
— Это ненормально, но я ничего не смотрю. Вообще ничего. И никогда не смотрела. Но у меня есть очень уважаемые мной друзья, которые просто одержимы «Аббатством», так что часть меня хочет посмотреть. Мишель (Докери, которая играет леди Мэри) принимала участие в моих благотворительных акциях, так что я под двойным ударом.
— Вы собираетесь начать работу над новым сериалом ВВС, «Падение» (The Fall), в котором вы будете играть детектива, охотящегося за серийным убийцей.
— Представители закона — моя специальность! (смеется) Этот персонаж очень отличается от Скалли. Если бы он хоть отдаленно напоминал ее, я бы не взялась за эту роль. Мне нравится играть женщин — представителей закона, особенно таких разных. В первом эпизоде происходит убийство и в ситуацию оказывается замешан сын политика. Во время расследования многое идет наперекосяк, и она приезжает, что расследовать расследование, и тут обнаруживает другие преступления. Этот сценарий очень близок к «Главному подозреваемому». Нет, они не пытаются его воссоздать. Американская попытка не удалась. Но эта история очень захватывает, особенно если англичанка работает в Белфасте.
— Знаете, я заметила, что в интервью англичанам вы говорите с английским акцентом, а американский вы используете в разговорах с американцами. Иногда вы перескакиваете с одного на другой. Как вам самой больше нравится говорить?
— У меня нет предпочтения. Знаете, мне в самом деле всё равно. (смеется) Это мой родной язык, и, когда мы переехали в США, кто-то в Теннеси убедил меня, что я должна говорить «нормальнее», и я научилась среднезападному акценту. Так что я могу говорить еще и так. Так я научилась говорить, и это для меня естественно. Мне так надоело, что люди это постоянно обсуждают! С этих пор я буду поступать следующим образом: даже если это мне будет очень, очень трудно, я всё равно с англичанами буду говорить с американским акцентом. Не знаю, почему так происходит, но я ничего не могу с этим поделать. (смеется) Даже после того, как я пару минут поговорю с мамой, акцент уже появляется. Сегодня я была в гостях у одной американки. Она в Англии всего четыре года, но у нее уже тоже британский акцент. Так что это не только у меня и Мадонны!